Ударная война
Шрифт:
Лавров указал на соседний путь, предложил:
– Может, тебе прямо на крышу будки залезть, а? Как раз, думаю, высота подходящая. Да и не виден будешь с земли.
– Да, Серега, а почему бы и нет? – Петровичу идея тоже понравилась. – Разместишься на крыше, тебе и карты в руки, стреляй не хочу.
Снайпер пожал плечами. Ткнул пальцем в будку:
– А железнодорожников куда девать? Они постоянно там сидят, то одни, то другие. Наверняка услышат, крыша-то железом покрытая.
– Поставишь им пару литров, пусть гуляют, дел-то. – Никитин намекнул на «связи с местным населением». – Уж они-то тебя беспокоить не будут, ты среди них практически свой человек.
Кравцов не стал отвечать шуткой. Недовольно хмыкнул лишь.
Никитин не успокоился на этом:
– Не хочешь пить или поить, тогда заходи к ним и укладывай мордой в пол, все равно нам фейерверк устраивать, без кардинальных мер никак не обойтись. Сколько бы ни выпили, взрыв все равно заметят. А то и вовсе пострадают, нечаянно из своей будки высунувшись.
– В чем-то ты прав, Костя. – Лавров перевел взгляд с подрывника на снайпера. – Сергей, сможешь вырубить своих собутыльников на некоторое время?
Кравцов пожал плечами:
– Не хотелось бы, но…
Выход предложил Петрович:
– Я тебе мощное снотворное дам, Сергей. Сыпанешь в бутылку, пусть храпят до утра. Так, думаю, будет поступить проще всего.
Снайпер поразмышлял секунду. Потом твердо кивнул:
– Лады. Только я уже сейчас должен выходить, мне еще в ларек заскакивать…
Оглядел всех, остановился на Петровиче:
– Вроде все обсудили или еще нет?
Четвертый участник группы скосил взгляд на карту, отложив карандаш.
– Осталось только согласовать порядок. Э-э-э-э… Короче, Наталья проходит с кошкой вдоль состава, выдает свой вердикт, и если боеголовка находится там, то она просто отпускает кошку. Если же ее в вагонах нет, то уходит с кошкой, не выпуская животинку из рук. Думаю, так будет правильнее всего. Да мы тебе и по внутренней связи сообщим, или же Андрей начнет штурм вагона с сопровождением. Увидишь через прицел?
– Увижу.
– Ну, тогда выдвигайся, Сергей. Винтовку только старайся не светить, мало ли что. Да и сам особо не мелькай, противник наверняка стойку принял.
– Хорошо.
Кравцов ушел, на выходе чуть не столкнувшись с Натальей. Пошутил что-то насчет неспокойной кошки и удалился в вечерние сумерки, вооружившись спортивной сумкой, в которую и положил свою винтовку. Наталья, едва вошла в комнату, сразу же обратила внимание на притихшее животное, взяла на руки, и пушистая почему-то не стала вырываться и грозно шипеть, как к родной отнеслась, даже мурлыкать начала, довольно жмурясь, едва попала в объятия к будущему доктору наук. Никитин сразу же заикнулся о свойствах характера и о хороших людях, но смолк под строгим взглядом Лаврова. Потом и вовсе удалился в комнату, собирать в сумку свои смертоносные механизмы, следовало поторапливаться, вот-вот поезд прибудет, а еще ведь и добираться надо.
Наталья молча выслушала Петровича, согласилась с предложенным планом, никаких изменений не стала вносить. Все время гладила кошку, и вид довольного животного говорил о том, что эта часть плана вполне состоялась, по крайней мере пушистая не вырвется из рук, будет смирно сидеть.
– Просто пройти вдоль состава, так? – она склонилась над картой.
– Да, Наташа. – Петрович кивнул. – Если обнаружишь, что боеголовка в каком-то из вагонов, то выпускай кошку из рук рядом с тем вагоном, в котором находится искомое. Если же ничего не обнаружишь, то просто проходи до конца и можешь быть свободна.
Она внимательно осмотрела карту. Перевела взгляд на хозяина
– Договор по-прежнему в силе, Петрович?
– В силе, в силе…
– А если там ничего не обнаружу? Тогда как?
– Ищи внимательно, Наташа. Внимательно. Очень внимательно. Ошибки быть не должно, слишком многое поставлено на карту.
– Договорились, Петрович. Найду.
Кошка вытянула шею, в зеленых глазах спокойствие… Петрович убрал карту со стола. Сложил ее в несколько раз. Известил почти торжественно:
– Ну что, пора выдвигаться. Больше, я думаю, ждать нечего, все зависит от нас самих.
– Да, пора. – Лавров поднялся со стула и пошел в комнату к Никитину, следовало поторопить старлея да оружие под одеждой спрятать, неудобно же при даме вооружаться…
Темнота окончательно вступила в свои права, все были готовы. Никитин прихватил столько взрывчатки, что невольно казалось, будто собрался взрывать весь Белогорск. Глаза старлея лихорадочно блестели, наконец-то неопределенность развеялась и впереди маячит конкретная цель – безделье окончательно вымотало. Лавров тоже ощущал, что все предельно ясно, и это спустя почти две недели с того момента, как угораздило перейти границу и дать себя втянуть в шпионские игры. Оружие придавало уверенности, грело практически, и теперь исход операции не зависел от набора случайностей и мудреных игр изворотливых разведчиков. Петрович выглядел спокойным, заводя свой древний «Москвич» и выгоняя его из сарая, при взгляде на четвертого члена группы и не скажешь, что чем-то взволнован или обрадован, все такой же невозмутимый и хладнокровный. А оно и немудрено, в таких делах пожилой разведчик не одну собаку съел и не раз попадал в подобные ситуации. Рыба в воде тоже себя спокойно ведет, на взгляд неопытного аквалангиста, не шарахается из стороны в сторону и бестолково не гребет плавниками, пуская пузыри, для нее это родная и привычная стихия. Вот и Петрович…
Наталья вышла с кошкой на руках. Уселась в машину и невозмутимо ждала остальных. Животное было спокойным, доверяло женским рукам, не шипело, хотя могло попытаться получить свободу и скрыться в родном дворе.
Петрович закрыл двери сарая, притворил калитку и сел в машину.
– Мужики, я вас перед вокзалом высажу, дворами пройдете, так безопаснее. А сам дальше проеду, оттуда Наташа и пойдет, якобы домой возвращается по путям. Лады?
– Лады. – Никитин аккуратно положил свою сумку на сиденье. – Только старайся кочек избегать, Петрович.
– Обижаешь, Костя. Довезу в лучшем виде.
Наталья обернулась с переднего сиденья. Поинтересовалась:
– А что у вас в сумке, Константин?
– Э-э-э… оборудование. Да, особо ценное оборудование. Очень не любит тряски.
Лавров усмехнулся, определение очень понравилось. Но вслух ничего не сказал. Не стоило давать Наталье пищу для размышлений и, того хуже, подозрений. Прав Петрович, с нее и боеголовки хватит, и так слишком много знает для гражданского лица.
Город встретил вечерней многолюдностью. Оно и понятно, десяти-двенадцати еще нет, многие прогуливаются перед сном, некоторые и вовсе только в темное время суток полноценно жить начинают, днем отсыпаясь после бурных действий до рассвета. Есть и такие, которым дома скучно. Всякое бывает, тут хоть и провинция, но тем не менее живут такие же люди, как и в Москве. Светились витрины магазинов, уличное освещение высвечивало круги асфальта, народ прогуливался компаниями – многочисленными и не очень… Петрович притормозил на слабоосвещенном участке. Указал на небольшой парк, что располагался слева. Пояснил: