Ударная война
Шрифт:
– Тут проще до путей добраться, Андрей. Бывайте.
– Ага.
– Я к вам попозже подойду, смотрите, не…
Покосился на невозмутимую Наталью. Закончил:
– Короче, ты понимаешь, Андрей, о чем я.
Лавров кивнул, выбираясь из машины:
– Понимаю, Петрович. Не беспокойся.
Никитин выбрался с другой стороны. Обошел машину сзади, аккуратно придерживая сумку на весу. Дождавшись, пока Петрович уедет, проронил задумчиво:
– У меня такое ощущение, Батяня, что боеголовку нам увидеть не удастся.
Лавров удивленно глянул:
– С чего ты взял, Костя?
Никитин
– Наталья вполне резонно заметила, что только полный идиот повезет боеголовку на поезде через государственную границу. Вот и думается мне, что похитители уже сняли ее с состава.
– Время покажет. – Майор пожал плечами. – Состав все равно проверить надо, без этого никуда.
– То-то и оно.
Посмотрев по сторонам, десантники сошли с дороги, углубившись в парк. Дальнейший путь прошел в молчании, следовало соблюдать осторожность и производить как можно меньше шума. Пусть здесь и не горы, где звуки разносятся за многие километры, но все же, все же…
Рельсы мертвенно поблескивали в лунном свете. Редкие прожектора не справлялись с освещением, отчего резкие тени от вагонов позволяли беспрепятственно передвигаться в любом направлении. Высившаяся слева металлическая будка железнодорожников и бетонный забор за ней, именно тот, что рассматривали на карте, вообще облегчали подход. Можно было обойтись без коротких перебежек, оставалось лишь не выдать своего присутствия шумом.
Ветра не было, шевеления практически никакого, все это делало предварительный осмотр довольно легким. Лавров, выдвинувшись из высоких кустов, осмотрел прилегающую территорию через бинокль, пытаясь обнаружить предполагаемую засаду; все не верилось, что получается слишком уж праздно – подошли, осмотрели, взорвали, никаких ментов, никакой засады… Не увидев ничего подозрительного, майор осмотрел крышу будки, проверяя, там ли Кравцов. В ответ что-то коротко блеснуло: снайпер был на месте и заметил своих, некий знак подал, тем самым показывая, что опасности нет и можно подходить ближе.
Лавров вернулся к Никитину, повесил бинокль на шею, принялся надевать прибор ночного видения и закреплять устройство связи. Старлей, поняв, что все спокойно и беспокоиться не о чем, тоже полез за приборами. Спустя несколько минут, когда все было готово, майор вытащил пистолет-пулемет и передернул затвор. Кивнул в сторону будки. Оба выбрались из кустов и, пользуясь тенью от вагонов, осторожно приблизились к позиции Кравцова.
Тот все видел сверху. Дождавшись, когда подойдут, свесился над краем крыши:
– Работяг успокоил, все в порядке. Спать будут до утра.
Лавров указал на устройство связи. Назвал волну и дал понять, что переговариваться следует только так, нечего шуметь и оставлять позицию. Кравцов все мигом понял и исчез из виду. Спустя несколько мгновений продолжил пояснять, через наушник уже:
– Засад не обнаружил, Батяня.
Никитин негромко чертыхнулся, вставил замечание:
– На нормальный язык перейди! Хочешь, чтобы в радиусе ста километров узнали?
Донеслось сердитое покашливание-сопение. Пошла «нормальная» речь:
– Небо чистое, без звезд. Прохожих нет. Соседку не видать.
Лавров кивнул сам себе. Переглянулся
– Следи за звездами…
Стали ждать прибытия состава. Отодвинулись в густую тень, чтобы не маячить.
Потом и вовсе устроились под вагоном, осматривая прилегающую территорию с помощью приборов; все возлагать на снайпера не стоило, мог и проморгать чего-нибудь, его дело – за верхами приглядывать.
Состав чуть припоздал, минут на десять. Лавров начал уже проявлять беспокойство, но все же вечернюю тишину наконец-то прорезал грохот тепловоза, раздалось несколько протяжных гудков, все осветилось мощным прожектором, и вскоре показался сам состав.
Оба десантника отодвинулись к бетонному забору, вжались в щебенку… Майор оглянулся на будку; снайпер грамотно слился с крышей, не выдавая своего присутствия ни единым движением, этому способствовал моток кабеля и какие-то ящики, лежащие сверху будки. Пока все шло как надо, оставалось лишь дожидаться Наталью, а уж там действовать в зависимости от результата. Либо уходить в случае отсутствия боеголовки, либо штурмовать вагон с сопровождением и взрывать несколько вагонов, в том числе указанный Натальей.
Состав замер, прогрохотали сцепки, все погрузилось в тишину, изредка нарушаемую лишь шипением. Машинист тепловоза спрыгнул на щебенку, проверил что-то молотком, выругался сердито и ушел в сторону вокзала. Десантники бесшумно приблизились к краю забора. Прежде чем выглянуть, следовало узнать у снайпера о вагоне с сопровождением. Лавров прижал микрофон:
– Как погода?
– Как сосед и обещал.
Выходило, что в пятом вагоне действительно находится сопровождение, Петрович узнал все верно. Только вот настораживала непонятная тишина, по идее, охранники должны были уже выйти и следить за составом и посторонними, что могут приблизиться. Да хотя бы просто покурить, ноги размять или свежим воздухом подышать.
Никитин осторожно высунулся и осмотрел пятый вагон от головы состава. Повернулся к Лаврову. Кивнул молча. Растопырил пальцы свободной руки, показывая, что все подтвердилось.
Майор стукнул по микрофону.
– Рассмотрел?
Кравцов отозвался после некоторой заминки:
– Да… Пятеро. Пьют. Вид не соответствует. Похоже – «липа».
Никитин что-то сердито проворчал насчет определений, но высказывать по связи ничего не стал. Лавров выглянул сам, оглядел вагон с охраной – никто выходить и не собирался, скорее всего, действительно пьянствовали. Это-то и настораживало – какое нормальное сопровождение пьянствовать будет во время несения охраны? Что-то здесь не вязалось, как бы «пустышка» не приехала вместо искомой боеголовки.
Он повернулся к Никитину. Пожал плечами. Прижал микрофон:
– Ждем соседку. Пусть посмотрит.
– Понял.
Ничего другого не оставалось. Кто бы ни сидел в вагоне охраны, но прежде следовало удостовериться в присутствии боеголовки. Потом уж решать, что делать. На крайний случай, если состав пустой, можно и допросить охранников. Вполне вероятно, что боеголовку выгрузили раньше, на предыдущей стоянке. Если так, то охранники подтвердят. Пусть только попробуют не подтвердить.
– Вижу соседку.