Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем

Ашар Амеде

Вскоре Магнус достиг перекрестка, замедлил шаг, чтобы оглядеться в темноте, верно ли он идет и повернул на свою улицу. Он собрался углубиться в выбранном направлении, как вдруг увидел перед собой четырех призраков, которые схватили его одновременно за все его члены, прежде чем он смог оказать какое-либо сопротивление.

Подобно лани, схваченной за горло и с боков четырьмя волками, он забился в чьих-то цепких руках и упал.

– Держите крепче!
– командовал Франц.

И он принялся ощупывать, шаря руками по телу Магнуса, который тщетно пытался

вырваться невероятными усилиями.

Скоро Франц почувствовал под своими пальцами нечто твердое, похожее на кольцо. Он оттянул камзол Магнуса и сорвал цепочку, на которой оно держалось.

Магус, рыча, сделал такой яростный рывок, что двое нападающих выпустили его из рук: старый солдат оказался наконец на ногах, поискал свой кинжал и диким голосом позвал на помощь.

– Болван!
– злобно ругнулся Франц, одновременно услышав доносящийся с соседней улицы цокот копыт приближающегося кавалерийского отряда.

Тогда он стукнул Магнуса по голове тяжелой рукояткой кинжала, а затем сунул кольцо графа де Вазаборга себе в карман.

Рука Магнуса выпустила кинжал, его мускулы обмякли, и голова упала на землю.

Кавалерийский отряд приближался. Франц проворно обшарил все карманы Магнуса и отстегнул пояс. Больше оставаться рядом с бездыханным, возможно, умирающим телом было опасно.

– Спасайся кто может!
– сказал он.

И вся банда растворилась во мраке ночи.

Франц тотчас же на всякий случай отправился к Жану де Верту. Влиятельное положение и имя этого богатого сеньора обеспечивали ему защиту и, кроме того, он надеялся сорвать с него большой куш за кольцо, похищенное у Магнуса. Золотых и серебряных дел мастер, пожалуй, не дал бы за него и двадцати пистолей, а Францу хотелось получить по меньшей мере сто, в уплату за его труды и хлопоты.

Людям барона было приказано в любое время допускать Франца к нему. Беспорядок в одежде и озабоченный вид Франца озадачили барона, он подумал, что случилось что-то чрезвычайное.

– Что произошло?
– спросил он.

Франц улыбнулся и провел рукой по усам:

– Усердие, с которым я служу вашей милости, погубит мое здоровье! сказал он.
– Я больше не сплю. Чем, вы думаете, я занимаюсь весь вечер, вместо того, чтобы лечь спать, на что, как честный человек, имею полное право после таких треволнений?!

– Почем мне знать?
– развел руками Жан де Верт.
– Ты человек, полный фантазий!

– И в самом деле вы ни за что не угадаете.

С видом человека, в котором скромность спорила с тщеславием, Франц рассказал барону, с каким триумфом провел он последние часы.

– О да, неплохо!
– сказал Жан де Верт.
– Как ты думаешь, что заставило этого неумеху помогать особе, заключенной в тюрьму, которого так кстати и так быстро ты усмирил?

– Магнуса? Я знаю, в какие игрушки он играет! К тому же, он сейчас должен быть, мертв...

– Да отпустятся ему его грехи!
– сказал барон.

Франц перекрестился.

– Между прочим, я тут нашел у него одну из его игрушек, -

сказал Франц.

Увидев кольцо, которое протянул ему Франц, Жан де Верт с трудом сдержал радостную улыбку. Он вспомнил, что уже видел точно такое на пальце Густава-Адольфа.

Он живо схватил его, повертел в руках изящную оправу драгоценного камня и увидел внутри его инициалы "Г" и "А" с короной, выгравированные на сапфире. Очевидно, что оно было вручено тому, кого король разрешал допускать к своей особе в любых случаях беспрепятственно, - это был знак его признательности. Лишившись этого кольца, г-н де ла Герш стал безоружен.

– Ценная вещица, - хвастался добычей Франц, стараясь при этом прочесть что-либо на лице барона.

– Гм! Оно стоит самое большое тридцать пистолей, - ответил Жан де Верт притворно безразличным тоном.
– Несомненно, это любовный подарок, некий знак, который арестованный хотел послать своей любовнице!

Лицо Франца, не подумавшего о таком повороте дела, основательно помрачнело.

– Однако принимая во внимание работу, проделанную тобой, я хочу предложить тебе сто пистолей, - сказал барон.

Это была сумма, которую надеялся получить Франц. Его лицо засияло.

– Сделка состоялась!
– согласился он.

Только после того, как Франц Крес ушел, Жан де Верт облегченно вздохнул.

– Теперь я могу спать спокойно!
– проговорил он. Господин де ла Герш покойник!

24.

Харибда и Сцилла

Франц Крес, конечно же, чересчур хвастался, когда говорил с такой необычайной любовью о рукоятке своего кинжала, да и рука его, ослабленная полученной раной, была недостаточно крепкой для удара.

Когда утренний холодок привел Магнуса в чувство, он ещё лежал на улице. Он медленно поднялся, оглянулся вокруг и дотронулся пальцами до своей головы, где ощущал сильную боль, потом увидел, что рука его в крови. Мало-помалу он вспоминал произошедшее накануне.

– Глупая скотина!
– проговорил он.
– Он думает, что убить Магнуса просто, как любого другого. Ну если бы он проткнул мне горло, тогда, понятно, был бы конец... Потому что когда шпага доходит до артерии, то...

Вдруг он смолк, а потом дико вскрикнул: только теперь он вспомнил все.

– Он забрал кольцо!
– понял он.

Магнус сразу же вскочил и несколько мгновений смотрел под ноги, взглядом надеясь найти кольцо.

– Ах, бандиты, грабители!
– закричал он.
– Они меня обокрали, а я жив!

Магнус взвыл, точно дикий зверь, у которого только что отняли детенышей.

– Ну вот что: я убью тебя!
– решительно произнес он. И потом, поскольку кольца, конечно же, нигде не было, широким шагом направился к тюрьме г-на де ла Герш. Арнольд де Брае сначала колебался, впускать ли его к арестованному. Начальник тюрьмы уже составил рапорт, все формальности были соблюдены - и г-н де ла Герш долен был теперь предстать перед трибуналом, - всякая связь с внешним миром была для него под запретом: это был вопрос военной дисциплины.