Удавка из прошлого
Шрифт:
– Это ты тоже в архиве нашел? – перебил его Борисов. – Но странно – ведь от дела ничего не осталось.
– Так меня втянуло. Сам знаешь, как я на пенсии живу, скука смертная. Вот только ты и даешь иногда информацию к размышлению. А что Погодина – ничего нового не сообщила?
– Она, судя по всему, чего-то боится. Так, в общих чертах дала некоторую информацию, что освободила Любимова и Лобикова.
– А что сами мужики-то говорят?
– Ничего, Любимов как в рот воды набрал, а Лобикова мы не нашли.
– Они всю жизнь молчат, может, поэтому и
– Значит, считают, что они не опасны.
– А ответь, – спросил Петрович, – тебе больше хочется взять Будина с остальной гоп-компанией или тех, кто вешает теперь?
– Это взаимосвязано, я уверен. Кто-то таким способом напоминает о случившемся в девяносто первом в Лесосибирске. И если возьмем Будина, мы раскроем убийства и в то время, и сейчас.
– Значит, ты считаешь, что те, кто уничтожает подонков, тоже преступники?
– Да, я так считаю. А ты думаешь иначе?
– Я, конечно, понимаю, что вешать не признанных судом преступниками людей – самосуд. Судя по всему, это запланированная акция возмездия. И тем не менее убийство есть убийство, его ничем не оправдаешь. Правда, сейчас в уголовном кодексе появилась статья о праве на самооборону.
– Ага, – насмешливо согласился Борисов. – В Москве женщина защищалась от насильника, наугад ткнула его ножом, который носила лет с семнадцати, когда ее впервые пытались изнасиловать. Насильник умер, она ножом попала в артерию, и он сдох от потери крови. И что? Ей дали условный срок, и она должна выплатить большие деньги родственникам погибшего насильника. А ведь его нашли в машине со спущенными штанами. Вот тебе и право на самооборону.
– Да все я понимаю, – вздохнул Петрович. – Просто ты кое-что никак понять не можешь. Да, это не метод борьбы с преступностью, хотя и довольно действенный. Я, например, не понимаю тех, кто требует возвращения смертной казни. Пожизненное заключение – это самое ужасное, что можно придумать.
– Я такого же мнения. Поэтому давай пить чай и…
– Потому и не повесили Будина и Букина, – вздохнул Петрович. – Они должны попасть в ад независимо от того, существует ли он на том свете, пусть они испытают его при жизни. Давай пить чай, – кивнул он. – Я купил торт «Наполеон», очень вкусный.
– Нам нужна Наталья Васильевна Окунева, – вежливо проговорил молодой мужчина в штатском.
– А вы кто? – настороженно спросила открывшая дверь полная женщина.
– Капитан Парин. – Он достал удостоверение. – Управление по борьбе с организованной преступностью.
– Она уехала, – торопливо заговорила полная, – часа три назад. Собрала вещи и уехала. Сказала, на курорт.
– Понятно. Она не говорила, куда именно?
– Нет. Сказала, надо развеяться.
– Ясно. Жаль. Очень бы хотелось поговорить с госпожой Окуневой. Ну что ж, до свидания и спасибо. И еще. Надеюсь, вы понимаете, что говорить о моем визите никому не следует?
– Конечно. А Наталья, значит…
– До
– Слышь, Витька, – закрыв дверь, позвала женщина, – хозяйка-то наша из мафии. Сейчас милиционер приходил. Из самого управления…
– Закрой рот, – хмуро посоветовал толстый мужчина в пижаме, – а то кудахчешь, как курица. Я тебе сразу говорил – не может простая баба иметь такие хоромы, да еще с квартирантов денег не брать, они только за домом должны приглядывать. Надо уматывать отсюда.
– Куда? – зло спросил Омар.
– На курорт какой-то, – усаживаясь рядом с водителем, ответил «капитан», – часа три назад.
– Что делать будем? – спросил сидящий за рулем здоровяк.
– Давай в аэропорт, – решил Омар. – Может, успеем перехватить. Или хотя бы узнаем, куда улетает. А уж там ее встретят.
– Значит, ее нет, – вздохнул неторопливо идущий по тротуару молодой мужчина в темных очках. – Отбой! Ждите меня у магазина.
– Поехали, – кивнул сидевший за водителем один из троих парней. – Янки сказал, у магазина сядет.
– Чувствую, нам тут придется задержаться, – недовольно проговорил водитель.
– Как устроилась? – спросил по телефону Будин.
– Более или менее, – ответила Наталья. – Надеюсь, ненадолго. Что ты решил насчет Литовца?
– Пока ничего. Как получу подтверждение, что на него было покушение, тогда…
– А если это просто спектакль? – перебила она.
– Там такие люди, что сумеют отличить спектакль от жизни. Ты никуда не выходи, в город приехали люди Умар-бека. И скорее всего они…
– Думаешь, Грозный с Рафиком не послали киллеров?
– Рафик вряд ли. Командор тоже нет. Грозный может. Впрочем, скоро все это закончится, и мы будем доживать где-нибудь на берегу…
– Мне только сорок два, доживать еще рано.
– Но мне уже пятьдесят три.
– Будем жить, а не доживать, – улыбнулась Окунева.
Прозвучал вызов сотового.
– Приходил один, – услышал Будин мужской голос. – Показал удостоверение УБОПа. В машине было еще четверо. Уехали в аэропорт.
– Молодец. Умеешь ты деньги зарабатывать. Если что, звони сразу.
– Да мы с миром. – Угол поднял руки вверх.
– Уходите, – проговорил стоящий на крыльце с ружьем Соловьев. – И чем быстрее вы это сделаете, тем для вас лучше. Сейчас могут вызвать участкового, а он…
– Он нам ни к чему, – засмеялся Угол. – Меня ищет милиция. Ну, не официально пока, но все-таки. Подозревают, что я убил Топорика. Я бы хотел с тобой поговорить о Лесосибирске. Сергей Угаловский – мой отец.
– Заходи. – Соловьев опустил ружье.
– К нему трое каких-то приехали, – торопливо говорила соседка, – я сама видела. Он с ружьем вышел, один руки вверх поднял, но потом опустил, и они вошли в дом.