Удавка на талии
Шрифт:
— Это серьезно или ты там, как обычно, забавлялась вместо того, чтобы работать? — спросил он, критически оглядев результат ее трудов. — Ладно, будем считать, что он такой и есть. Через часок сюда должна подъехать Эмилия Романовна. Тогда и узнаем, как ты поработала.
Прошло намного меньше времени, когда Эмилия Романовна влетела в офис. Ее походка была необычайно пружинистой. «По всему заметно, что нервы у нее на пределе, — шепнула Дашке Зина, от которой никогда не укрывалось настроение посетителей. — Хотя ее легко понять. Быть облапошенной таким тюфяком! Конечно, если считать, что ты не сильно преувеличила его недостатки. Признайся, подруга, ты из хулиганства нарисовала ему такие крошечные свинячьи глазки? Где ты видела таких людей?»
Дашка, легонько постучав
— Эмилия Романовна, голубушка, ну, почему вы не хотите восстановить справедливость?
Поворотник, похоже, уговаривал ее далеко не первый раз. Дашка имела возможность убедиться, сколько времени шеф может придумывать новые и новые аргументы. Казалось, их запас неистощим.
— Ведь этот негодяй практически у нас в руках. — Поворотник для пущей выразительности стиснул свои маленькие сухие руки в кулачки.
Эмилия Романовна опять начала всхлипывать. Даша, которой было очень ее жалко, тщетно пыталась придумать, как унять расходившегося шефа.
— Вы должны сделать это если не ради себя, то ради других женщин, которые могут стать его жертвами!
После этих слов Эмилия Романовна разрыдалась пуще прежнего, но участвовать в восстановлении справедливости так и не согласилась.
— Не понимаю почему! — ворчал Поворотник, когда она ушла. — Чего она может так бояться? Даже если он пугал ее расправой, на ее месте любая захотела бы поскорее упечь его куда подальше. Я предлагаю ей такой вариант на подносе, а она — ни в какую. Ты что об этом думаешь? — спросил он Дашу.
— Может быть, она нечаянно выболтала ему фамильную тайну? — предположила та.
— Да, может быть. Это на нее похоже, — согласился Поворотник. — И из-за ее тайны мы завязли. Чуяло мое сердце, что не надо с ней связываться. Она предпочтет остаться голой, но с какой-то своей тайной. Как прикажешь работать с такими людьми?
Вечером Дашка долго размышляла об Эмилии Романовне. Когда Поворотник, мечась по кабинету, спросил ее, что она думает о ее отказе, Дашка сказала первое, что пришло в голову. Правда, были у нее и другие соображения, но шеф вряд ли понял бы их, и они ничем не могли ему помочь. «Скорее всего, Эмилия Романовна просто не хочет больше никогда встречаться с ним. Вот и все. Я, например, тоже не горю желанием продолжить это знакомство». Закрывшись в своем кабинете, она снова стала вспоминать, как по крупицам выуживала у него сведения. Наверно, он и сам точно не помнит, что успел ей рассказать.
На этот раз Дашка не ошибалась. Их общий с Эмилией знакомый тоже не раз вспоминал все разговоры с Дарьей и анализировал их. Но ему казалось, что от него что-то ускользает, и это не давало покоя. В первый раз за свою карьеру он не был уверен в том, что вел себя правильно. Он сидел на кухне в своей квартире в Строгино и грел руки об электрочайник.
«Вот ведь незадача, — подумалось ему, когда он вспомнил, кому давал такой совет. — Хотел поставить на место эту нахалку, а теперь из-за нее сам никак согреться не могу. Ловко она меня подловила! Нацепила бешено дорогие цацки, вела себя так же, как многие дочки денежных мешков, и я поверил. Даже не задумался, что такой худышке, как она, нечего делать ни у Зайкова, ни у любого другого доктора его профиля! У нее же бараний вес, а я знал, что в этот день кодируют только от ожирения. Правда, когда я увидел, как она, пошатываясь, выходит из лифта, сомнение было. Но я не обратил на него внимания. А ведь родители с детства учили меня, что своему шестому чувству нужно доверять. Хотя бы иногда. Когда она шла мне навстречу — там, в темном коридоре, — я успокоил себя. Подумал: может, балерина
Петр Александрович Даньков, Петюня, как ласково называли его папа с мамой, был аферистом с пока еще небольшим стажем, но с амбициями космического масштаба. Дашка первая поколебала его уверенность в полной власти над «объектами охоты» — дамами, между которыми не было почти ничего общего, только размеры доходов. Ведь Петюню волновала лишь материальная сторона вопроса. «Как бы поскорее забыть эту девицу из детективного бюро? — Петр Александрович решил, что пора подводить черту под размышлениями, касающимися встречи с Дашкой. — Хорошо, что она все-таки оказалась растяпой. А вдруг я вовремя не увидел бы ее удостоверение? Ну, ничего, я же догадался проверить. Если бы еще наверняка знать, что я ей там успел наговорить! Разве можно все это точно запомнить, если караулишь момент поколоритнее?»
До знакомства с Дашкой фортуна была полностью на Петюниной стороне и то и дело услужливо сталкивала его все с новыми и новыми «объектами». Думая об этом, он подробно припомнил пару последних эпизодов. Если не считать небольших недоработок, там все вышло очень удачно. У коллеги доктора Зайкова Петюня встретил дворяночку средних лет. У нее был такой скромный вид, когда она разглядывала на лотке книжки и косметику. Не хватало только кружевного зонтика или на худой конец лорнетки на цепочке. Да, иметь дело с такими — одно удовольствие. Почувствовав на себе пристальный Петюнин взгляд, она краснела, отворачивалась и опускала глаза. Но он догадывался: больше всего она боится, что Петр уйдет и она никогда его больше не увидит. Красивый перстень старинной работы (в него был вправлен не очень большой, но чистый, светлый сапфир) на изящной ручке окончательно убедил его, что знакомство может оказаться перспективным. В том, что Петюня понравился, его наметанный глаз не мог ошибиться. На вопрос, ждет ли она кого-нибудь, дамочка ответила:
— Да, я обещала подождать свою подругу. Она сейчас в зале.
Раз она ответила на пустяковый вопрос так подробно, можно было констатировать, что она на крючке. Петюня поболтал с ней еще немного, стараясь блистать эрудицией, но так, чтобы не ослепить будущую жертву. Это ему удалось в полной мере. Чтобы все и дальше шло гладко, Петюня решил, что лучше поскорее исчезнуть. Натыкаться на близких подруг ему было не с руки. У таких мирных овечек, как эта дамочка с брошкой на бархатном платье, бывают очень воинственные подруги. Они любят покровительствовать скромницам и тихоням и оберегать их. Петюня уже как-то натыкался на таких амазонок, и воспоминания об этом заставили его нервно вздрогнуть. Поэтому он быстро договорился с дамочкой о встрече и, чмокнув ее ручку (сначала кончики пальцев, а потом ладонь), заспешил к выходу и смешался с толпой.
Оказавшись дома, он наскоро пообедал. Высыпал в миску подозрительного вида порошок и долил воды. Из этой смеси по идее должен был получиться отличный омлет с зеленью. Но, возможно, Петюня был взволнован предстоящим и что-то перепутал. Во всяком случае, он до сих пор с ужасом вспоминал блюдо, которое у него тогда получилось. После обеда он стал готовиться к встрече, до которой оставалось не так уж много времени. Ему требовалось произвести впечатление.
То, что у дамочки оказалась только комната в коммуналке, немного его огорчило. Но вскоре он понял, что расстраиваться было все-таки рано. Хозяйка оживленно болтала о своих именитых предках, указывая на их портреты. Обстановка вокруг напоминала интерьер для съемок исторического фильма. Прежде чем делать какие-то выводы, нужно было посмотреть, что же за всем этим кроется. Дворяночка сама помогла ему сделать это спокойно и не вызывая лишних подозрений.