Удавшийся рассказ о любви

Маканин Владимир Семенович

И сглотнула нетяжелый, счастливый комок в горле. Мужчина тем временем тоже преуспел... Старался. Она испытала легкий, невзрачный

оргазм. Сухонько там стиснулось, скрипнуло; бесцветная, а все же удача. Сумел.

* * *

Он, видно, устал. Передышка. Можно поговорить? — приподнял на миг лысину:

— А что Тартасов — спишь с ним иногда?

— Нет. Давно уже нет. (Увы, правда...) Но это неважно. Ты все равно придержи ему место. Чтоб не выгнали. Чтоб не оставили без зарплаты. Зачем ему голодные годы?

Вьюжин закивал: конечно, конечно!.. А его глаза хотели еще и еще. Ну, прямо мольба!.. Она косвенно ощутила этот странный, притягивающий мужчину

страх перед тайной лона. Перед этим таинством в простеньком библейском камуфляже — в податливом изгибе женских бедер.

Вьюжин, как все начальствующие, скорее всего, не знал и не знает про возможность ввинчиваться, втискиваться в узкое место. (И менять наше смутное время на что-нибудь еще.) И хорошо, что не знает, подумала Лариса Игоревна.

В столь высоком и трепетном восторге (и в философском раже) он бы, пожалуй, принял сейчас легкомысленное решение уйти. Погрузиться в найденное им чудо... Сменить время — на безвременье. И ушел бы. Туда, где все неродившиеся. Где так и не появившиеся на свет... Где сама бесконечность нежизни. И где все дальнейшее — молчание.