Удержать мечту. Книга 2
Шрифт:
Бой часов, пробивших шесть, вывел Эмму из задумчивости. Она посмотрела на последний подарок, оставшийся лежать на столе. Остальные уже отнесли под елку в Каменный холл. Эмма присела и после недолгого размышления аккуратно заполнила рождественскую открытку.
В дверь постучали.
– Бабушка, это я, – объявила Эмили и вошла, окруженная душистым облаком.
Эмма подняла голову и улыбнулась внучке.
– Какая ты сегодня хорошенькая в своей шотландке Сифордских горных стрелков, – заметила Эмма, моментально узнав плед горцев в длинной юбке из тафты, красовавшейся на Эмили. –
– Да, мне тоже так кажется. – Эмили чмокнула Эмму в щеку и быстро добавила: – По-моему, ты немного удивилась, когда сегодня заявился Уинстон. Но я могла бы поклясться, что предупреждала тебя о его намерении приехать.
– Ничего ты не говорила. Но это не страшно. – Эмма поджала губы и со значением посмотрела на внучку. – Пожалуй, бесполезно просить вас вести себя прилично, но уж, по крайней мере, не бегайте друг к другу в спальню у всех на виду.
Эмили вспыхнула.
– Бабушка, ну как ты могла подумать такое?
– Потому что тоже была когда-то молода, хочешь верь, хочешь не верь. И я знаю, что такое любовь. Но соблюдай приличия, милая. В конце концов, дом полон гостей. Я не хочу, чтобы твоя репутация пострадала.
– В этой семье?! Хотела бы я посмотреть, кто может здесь первый бросить камень… – Эмили запнулась. – Прости, бабушка. Я не хотела никого обижать.
– Не надо просить прощения за правду. Но, пожалуйста, помни мои слова.
Эмили кивнула и с видимым облегчением перешла поближе к камину, откуда оглянулась на бабушку.
– Тебе надо всегда носить темно-зеленый бархат. Он очень тебе идет, особенно в сочетании с изумрудами.
– Господи, Эмили, ты говоришь так, словно я усеяна ими с ног до головы. На мне только кольцо Пола, сережки и маленькая брошка – подарок Блэки. Но все равно – спасибо за комплимент. А теперь рассказывай, что творится внизу?
– Аманда и Франческа заканчивают украшать елку, по крайней мере, верхнюю ее часть, которую я начала убирать несколько раньше. Маленькие вредины, они сегодня палец о палец не ударили, чтобы мне помочь. Только и делают, что слоняются по своей комнате, слушают «Биттлз», то оглушительно визжат, то впадают в меланхолию под музыку, и вообще ведут себя, как круглые идиотки. Час назад я выудила их оттуда и засадила за работу.
– Умница. Я намерена за время праздников прибрать эту парочку к рукам. Нельзя же бесконечно крутить пластинки. Помимо всего прочего, сегодня от них стоял просто оглушительный шум. Кто-нибудь уже спустился вниз?
– Тетя Дэзи. Она восхитительно выглядит в брючном костюме из красного шелка, и вся в рубинах и бриллиантах…
– Ну почему ты вечно преувеличиваешь? – укоризненно покачала Эмма головой, но глаза ее смотрели добродушно. – Насколько я знаю, у нее не так уж много и рубинов, и бриллиантов.
– Ну, положим, сережки у нее замечательные. – Наморщила носик Эмили. – Она помогла организовать бар. Еще там Джим в новой коляске, что ты ему подарила. Он что-то пьет, и…
– Рановато начал, ты не находишь? – воскликнула Эмма, удивленно приподняв седые брови.
– Что
– А стоит ли ему пить? – недовольно буркнула Эмма. – Пола говорила, что он принимает болеутоляющие средства. А в сочетании с алкоголем они могут быть очень опасны. – В ее глазах читалась смесь озабоченности и раздражения.
– Несколько минут тому назад я сказала ему то же самое, так что ты уж лучше помалкивай. Он ответил, что мне не следует совать нос в чужие дела. Он стал очень раздражительным. Я ни капли не завидую Поле.
– От меня тоже не укрылось его дурное расположение духа. Однако надо войти в его положение. Пола уже вернулась из магазина?
– Нет, но мы ждем ее с минуты на минуту.
– О Господи, дороги сегодня такие скользкие, – голос Эммы предательски дрогнул.
– Не волнуйся, бабушка. Она аккуратно водит машину. Кроме того, днем она отправилась в хэрроугейтский универмаг, и, зная Полу, легко предположить, что она останется там до закрытия. По крайней мере, за рулем она будет вдвое меньше.
– Я успокоюсь только тогда, когда она доберется домой. Ну ладно, продолжай. Кто еще вышел?
– Мэгги. Она помогает девчонкам, разбирает елочные игрушки. Александр и дядя Дэвид развешивают ветки омелы. Хильда и Джо готовят закуски для буфета, а Уинстон укладывает подарки под елку. – Эмили ухмыльнулась. – Да, чуть не забыла. Тетя Эдвина хоть раз в жизни делает что-то полезное. Она учит Уинстона, как лучше разложить подарки, словно от этого что-то зависит.
– По крайней мере, она разговаривает с кем-то из Хартов. Уже успех, – заметила Эмма. – Подойди сюда, дорогая. Я хочу что-то тебе показать. – Эмма приподняла крышку старинного кожаного футляра для драгоценностей и вручила его девушке.
Та не смогла удержать восторженного восклицания при виде великолепного бриллиантового колье на темно-красном бархате. Тончайшее кружево мерцающих и переливающихся огнями, идеально ограненных и оправленных камней, в которых было столько света, столько жизни и идеальной красоты, что Эмили снова воскликнула:
– Невероятно, бабушка. И оно явно довольно старое. Откуда оно у тебя? По-моему, я ни разу его на тебе не видела.
– С того дня, как я купила это колье, я его даже и не примерила.
– Не понимаю, – удивилась Эмили.
– Я никогда не хотела его носить, и купила на аукционе только потому, что… Ну, для меня оно нечто вроде символа. В нем заключено все, чего я была лишена в молодости – когда работала служанкой в Фарли-Холл. – Эмма взяла футляр из рук внучки, вынула колье и протянула его к свету. – Оно действительно превосходное. Оно принадлежало Адели Фарли, прабабке Джима. Я до сих пор помню тот праздничный вечер, когда я помогала ей одеться и застегнуть это колье у нее на шее. Тогда мне было очень грустно. Понимаешь, глядя на колье, я думала о тяжелом и беспросветном существовании всех нас – папы, брата Фрэнка, меня самой. – Эмма покачала головой. – Когда Фарли разорились после смерти Адама, Джеральд выставил его на продажу, я предложила за него больше всех, – пояснила Эмма и убрала ожерелье назад в футляр.