Удиви меня

Юнина Наталья

Чтобы немного привести себя в порядок, я закрыла глаза и прислонилась лбом к стеклу. С ума сойти, оно грязное, сюда кто угодно и чем угодно мог прислоняться. Однако сейчас мне все равно. Кажется, меня даже подташнивает, и это точно не от грязного стекла. Из раздумий меня выводит только голос Алисы, а точнее ее:

— Ой.

— Садись, «ой». Ты не обозналась.

— У меня тут… вещи. Много вещей, наверное, не влезет.

— Засунем, Алиса. Засунем, а потом высунем обратно. Я тебе помогу, — быстро подключается Дима, отстегивая ремень безопасности. Еще один сователь нашелся.

Совали по моим ощущениям вещи Алисы в багажник очень долго. Так, что можно

было уже присунуть все, что угодно. Черт возьми, когда я стала такой пошлой? Да ну их всех на фиг. Разберутся, немаленькие. Достаю из пляжной сумки салфетки, вытираю лоб и вынимаю наушники. Алиса с совершенно недоброжелательным лицом, что ей совсем несвойственно, садится ко мне на сиденье и сразу же, как и я, утыкается взглядом в окно.

— Димочка, ты там что делал так долго? Готовил свое хрениче?

— Севиче, Поля, — поворачиваясь ко мне, с улыбкой произносит Дима.

— Да один хрен.

— Жир спасет мир?

— Не весь мир. Тебя не спасет. И даже не думай.

— А ты о чем сейчас?

— А твоем хрениче.

— Севиче.

— Заткнись. И будь так добр, жми на педальку и дуй к заливу. Скоро и так будет вредное солнце.

— Дую.

Вдеваю наушники, включаю негромко музыку и закрываю глаза. Забыть. Просто забыть. Это не подсознание, а скорее всего результат частого взаимного времяпровождения. Мозг просто не разобрался…

Я напоминаю себе старую ворчливую бабку, которая недовольна абсолютно всем. Даже место, которое меня всегда устраивало — уже не кажется таким хорошим. А еще меня напрягает Дима. При нем даже не брякнуть какую-нибудь чушь или не скажешь что-нибудь по типу: «Алиса, пошли покараулишь меня в лесу, пока я пописаю». В воду идти не вариант, там холодно, да и не испражняюсь я там, в отличие от некоторых. Терпеть тоже не вариант, это вредно. Придется идти самой.

— Поль, ты собираешься купаться?

— Я попозже пойду.

— Ну тогда я сама.

— Давай, — сама она, ага. Это ты так думаешь.

Скидываю с себя шорты вместе с майкой и накидываю пляжное платье под внимательным взглядом Димы.

— Не смей к ней подкатывать, — повторяю четко по слогам. — Я не шучу.

— Да я и не думал.

— А вообще знаешь что, пошли со мной в лес, Дима.

— Зачем? — откидываясь на спину, лениво произносит мой братец.

— Грибы собирать. Все, отстань. Мне нужно сделать важный звонок, — бурчу себе под нос, подхватывая телефон.

— Поль?

— Что? — оборачиваюсь, как только Дима меня окликает.

— Это все делают в воде.

— Да иди ты.

Быстрым шагом иду к лесу и поднимаюсь на маленькую горку. Оглядываюсь по сторонам и, выбрав наиболее скрытый кустик, быстро присаживаюсь и стягиваю с себя плавки.

— Не царское это дело, Полина Сергеевна, писать в кустах. Травка пощекочет интимное место, да хворь какую-нибудь подцепишь. И кстати, писать на территории лагеря — это, кажись, статья УК РФ…

Глава 13

Это просто слуховая галлюцинация. Передо мной никого нет. Ведь нет же? Медленно перевожу взгляд от земли вверх и не замечаю ни единой человеческой фигуры. Почти тишина вокруг, деревья, да кустики. Но журчать все-таки не стоит. Голос был где-то сзади… Да и не хочется уже что-то… писать. А в принципе, что надо делать, если оказавшись со спущенными плавками, слышишь позади чей-то голос? Очевидно быстро натянуть их на законное место, встать, сделать беззаботный вид, и вприпрыжку побежать к пляжу. А после накапать себе

галоперидол. Наверное, я бы так и сделала, услышав незнакомый голос, но беда в том, что он знакомый…

Натянуть сей элемент одежды у меня тупо не получается. Руки меня не слушаются, словно вовсе и не мои. Особенно беспомощной я ощущаю себя тогда, когда слева от себя слышу непонятный звук. Ладно бы только звук, так передо мной появляются ноги. Голые ноги средней волосатости в черных шлепках. Итого мы имеем: отсутствие галлюцинаций. Ноги — реальные. Мужские. Как же все-таки хорошо, что я переоделась в платье. Интимные места ведь прикрыты и вообще я выгляжу как девушка… наклонившаяся за грибом. Точно, я собираю грибы! И это я называю героинь из ужастиков идиотками? Они всего-то спрашивают порубленное на куски тело «С тобой все в порядке?», но точно не сидят на корточках с болтающимися на щиколотке плавками и не изображают грибника. Так себе идея, однако ничего другого на ум не приходит. Хотя, чему я удивляюсь, что-то же я должна была взять от мамы, кроме внешности. Например, думать в экстремальных ситуациях как она. Хотя, она притворилась бы геофагом и начала бы дегустировать землю. Аня? Аня притворилась бы мертвой. А я — грибник. Да, все-таки тест ДНК проводить не надо, увы, чушь передается по наследству, она — генетическая.

Черт, ну это ведь не может долго продолжаться, у меня ноги затекут, точнее уже затекают, надо просто посмотреть на хозяина ног. Медленно скольжу взглядом по волосатым голеням вверх, ощущая колотящиеся удары собственного сердца. Кажется, вся жизнь пронеслась перед моими глазами, за секунду до того, как я зафиксировала взгляд на черных мужских плавках, на которых слева белыми толстыми нитками выбита надпись: «Коротко о себе» и посередине, аккурат на интимном месте, все таким же цветом, короткая и весьма емкая информация «25 см». Ах да, еще и толстая стрелочка, ведущая вверх. Сомнений нет — не галлюцинация и это совершенно точно Алмазов. Какой еще мужчина может надеть на свое хозяйство такую хрень?!

— Шестьдесят восемь секунд, — сукин сын, и голос его! — Уже семьдесят, — присаживается на корточки напротив, в паре сантиметров от меня и демонстрирует мне улыбающуюся морду. — А ты все молчишь. С тобой все хорошо, Полин? — ну подожди у меня, гондурасина, я тебе все припомню. В самый неожиданный момент попляшешь ты еще у меня. Ой, попляшешь. Так, стоп. А как он вообще здесь оказался?! Я реально нарвалась на следящего за мной маньяка?

— Какая неожиданная встреча, Сергей Александрович. Что вы здесь делаете? — как можно беззаботнее произношу я, игнорируя его вопрос.

— Приехал отдыхать и купаться, что же еще, — хотела бы сказать громкое «ЧУШЬ», так ведь он в плавках и волосы у него влажные, значит реально плавал. — Искупался, вышел из воды, вытерся и тут кое-что случилось.

— Что? — абсолютно ровным и спокойным голосом интересуюсь я, перемещая руки на свои щиколотки.

— Я понял, что хочу в туалет. Но возвращаться в воду, чтобы сделать свои грязные делишки в привычном для людей месте, уже не мог. Слишком палевно, туда-сюда в воду заходить, как раз народ набежал. Пришлось идти в лес. Благополучно отлил и тут смотрю знакомая фигура. И ты делаешь то же самое, нарушительница, — секунда и его правая рука тянется к моему лицу и заправляет мне волосы за ухо. Как в замедленной съемке я провожаю эту самую руку, параллельно раздумывая, что он только что ею держал, если верить его же рассказу. — Не бойся, я правша и держу своего боевого товарища левой рукой. Рука, которой я тебя потрогал — нестерильна, но вполне себе чистая.