Удиви меня
Шрифт:
Глава 28
— Я тебя не ждала сегодня. Ты же сказал, что приедешь в воскресенье, — тараторит мама, бегло целуя меня в щеку.
— Мужик сказал — мужик не сделал. Разве в этом есть что-то новое? Приобщаюсь, так сказать, к большинству.
— Дурачок. Ну а если без шуток, что-то случилось? — конечно случилось. Твоего сына бортанули.
— Нет, ничего не случилось. Просто планы поменялись, теперь я занят завтра, а сегодня тут.
— Ну
— Нет, мам, я уже ел. Виктор, кстати, дома?
— Нет, уехал позавчера, вернется только завтра. Какой-то важный контракт заключает, я не вмешиваюсь, сам знаешь. Слушай, я же еще не приготовила тебе ничего на ближайшие дни, опять будешь всякую гадость покупать, — растерянно бросает мама, поправляя распущенные, чуть взъерошенные волосы. Казалось бы, уже не молоденькая, но красивая. Выглядит лет на сорок. И не распущенная соблазнами и деньгами, в отличие от Даши.
— Не переживай, гадость очень вкусная. Мне по нраву.
— О, привет, — поворачиваюсь на голос сестры.
— Сто лет будешь жить.
— Ты обо мне вспоминал? А может скучал?
— Да, вот только что думал, где же эта распущенная малая ходит. Как дела?
— Лучше всех и не называй меня малой. А мы на следующей неделе едем на Сейшелы, — радостно восклицает Даша, щелкая пальцами. — Папа купил офигенный тур. Там такой отель… пипец просто. Я таких фото наделаю, что все помрут от завести. А какие там номера, — мечтательно произносит сестра. — Скорее бы вторник.
— На Сейшелы значит, — перевожу взгляд на маму, которая тут же упирается взглядом в пол. — А Соня полетит с вами?
— Еще чего, — фыркает Даша. — Пусть здесь лежит, мешать еще нам будет, дура.
— Ты бы лучше рот закрыла, и следила за своим языком.
— А что сразу закрой рот? Если она нам реально будет мешать, почему я должна слова выбирать? И мама ей предлагала лететь. Сама отказалась — так что дура вдвойне.
— Хватит, Даша, — наконец встревает мама. — Будешь себя так вести, останешься здесь.
— Ага, прям поверила. Почему в этом доме только я могу говорить правду? Обуза, она и в Африке обуза. Столько гемора в самолете с этой коляской, а потом таскай ее еще саму повсюду или брать кого-то, чтобы это делал. А смысл переплачивать столько бабок, если она сама не хочет? Пусть здесь отлеживается, все равно никуда из своей комнаты не рыпается. Все, меня нет, достали, блин, все! — быстро разворачивается и идет в сторону кухни.
— Не говори мне ничего, я не знаю, как с ней справляться, Сережа. Не знаю.
— В деревню к деду, а не на Сейшелы, вот как. Август впереди — пусть на огороде пашет, а не на море жопу греет. Малолетняя стерва. Ты вообще понимаешь, что завтра она тебе плешь проест за отсутствие телефона последней модели, а послезавтра…
— Сережа, пожалуйста, хватит. Я и так знаю, что где-то налажала, мне от твоих нравоучений сейчас
— Ну да, самообман, он такой. Знаю, плавал. И с кем останется Соня?
— С сиделкой. Она, правда, не хочет лететь. Я ее по-всякому уговаривала, но она ни в какую. Злится только и все. В общем я устала от всех.
— Ясно. Ну может говорить должна была не ты, а родной отец. И хоть немного притвориться, что ему не все равно.
— Сережа…
— Что Сережа? Ладно, все, проехали. Бессмысленный разговор. Она у себя?
— У себя, конечно. А ты к Соне приехал?
— Да. Отвезу ее на пляж. Хорошее, тихое место. Пусть сменит обстановку. Попроси, пожалуйста, чтобы приготовили шезлонг, зонт. Ну и перекусить что-нибудь.
— Это, конечно, хорошо, Сереж, но она не поедет. Она как с цепи сорвалась последние дни.
— Поедет. Возьми ключи, пусть в багажник положат шезлонг.
— А коляска поместится?
— А мы без коляски. Руки и ноги подкачаю, а то уже неделю не занимался, — достаю из кармана ключи и кладу на мамину ладонь. — Все, пойду вести не совсем мирные переговоры.
Поднимаюсь по лестнице, а у самого сердце грохочет как ненормальное. Всегда как в первый раз. Стыдно и охренеть как виновато сжимается где-то внутри меня совесть. Вот они самые позорные, но правдивые слова. Стою и ломаюсь как девочка, не решаясь войти, и только досчитав до десяти, без стука прохожу внутрь. И все по-прежнему: темная комната с закрытыми наглухо шторами, натянутое почти на всю голову покрывало, и наушники в ушах. Резко открываю шторы, впуская в комнату свет, и тут же слышу возмущенное:
— Ты что тут делаешь?!
— Стою и открываю шторы. А теперь сажусь на твою кровать, — в подтверждении своих слов, усаживаюсь на кровать, спуская вниз покрывало.
— Это не то, что ты думаешь, — быстро оправдывается Соня, приглаживая свои волосы. — Это всего лишь шоколад, — указывает взглядом на смачное пятно на кровати. — Я не делаю это под себя. Хочешь лизну в подтверждение пятно? Хотя шоколад засох. Но это точно шоколад, — резко открывает прикроватную тумбу, демонстрируя гору фантиков. — Вот, видишь.
— Вижу. Я даже тебе ничего не сказал, чего ты оправдываешься?
— Ничего. Но как-то не шибко приятно, если ты будешь думать, что я еще и хожу под себя. Тем более это не так. Зачем ты пришел? Тебя не было в прошлую пятницу и вчера тоже. Я не думала, что ты придешь.
— Зачем я пришел… хороший вопрос. К тебе пришел, зачем же еще. Даю тебе пятнадцать… ладно, двадцать минут на сборы. Мы едем на пляж. Там тихое, уединенное место. Никакая коляска тебя нервировать не будет. Будешь лежать на шезлонге и греться на солнце. Ну и будем купаться, конечно же, — встаю с кровати и прихватываю Сонину косметичку. — Красься, если надо, хотя лично мое мнение, что не надо. Ах да, зеркало забыл.