Удивительные приключения пана Дыли и его друзей, Чосека и Гонзасека
Шрифт:
— Неси, мамушка, самовар, какой есть в хате, и учись, как надо дела делать!
Принесла старуха самовар, старинный самовар из белого листа и причудливыми закраинами и ножками, с фасонистым краником и высокой трубою.
Поставил Гонзасек самовар на дворе и говорит Чосеку и пану Дыле:
— Полезайте в самовар и действуйте по обстановке, когда приедет местное начальство… А ты, мамушка, накинь платок и иди к своим начальникам. Скажи, упало что-то с неба во двор, а там существа и умеют по-нашему балакать.
Она и пошла. Старуха себе на уме, ей интересно,
— Чего приволоклась, чего докучаешь? Пенсии тебе не прибавлю и досок на гроб не выпишу: пошли все доски ныне на газетную бумагу да за границу поехали: людям валюта нужна!
— Не туда оглобли выворачиваешь, начальник! Научился по-нашему трепаться, а все равно жизни нашей не знаешь: репу сеют или сажают, ась?.. Ко мне во двор влетела серебряная труба, а в ней эти — инопланетянцы. По-нашему лопочут, в контакт вступить желают.
Комиссар, из города присланный, засмеялся и стал далее чай пить, как и пил.
— Не отбивай склянки, сивая, никаких инопланетянцев не существует! Это все брехня — ради успокоения народа! Раньше на умного хозяина надеялись, а теперь только инопланетянцев подавай!
— Тут один из них незримо приковылял за мною, — объясняет старуха.
И — вошел Гонзасек. А он же глазастый: гипнозом водит, как паяльной лампой.
— Вылитый прокурор, — пробормотал комиссар и сразу обмяк. Даже нездорового духа напустил.
— У меня инструкция, — закончил, встав по стойке смирно, руки по швам. — Сдаваться на милость только этим… с валютой!.. А пришельцев из космоса или еще откуда перебить: если они жизнь на земле сделают раем, куда же тогда денутся черти?
— Не пытайтесь химичить, — сказал Гонзасек. — Перебить нас невозможно, потому что мы сильнее! И прилетели просить менее развитых собратьев по разуму наметить площадку для приземления наших космопланов через 17 лет! Размер площадки 10x10 километров!.. Ответ ожидаем в течение пяти часов, после чего примем решение остаться здесь до прилета наших или улететь с помощью модуля!
— А раньше ваши могут прилететь?
— Не могут. Все рассчитано, полетом управляют машины…
Едва Гонзасек отправился со старушкой к ее дому, обалдевший комиссар, потеряв важность и сонный вид, принялся звонить в столицу.
— Алле, — орал, — алле! Соедините меня с советником-пажем Музодвоновым! Немедленно!..
Что он там наплел и что ему ответили, не известно, но через час красный, как рак, волостной комиссар явился к старухе с полицейским и десятком доброхотов из мужиков, набравшихся для храбрости и с дробовиками.
Старуха молча показала на самовар.
— Модуль-то, модуль эти конспираторы придумали по типу земного самовара, — шепотом сказал волостной комиссар. И внезапно рявкнул: — А ну, вылазь по-одному! — И наставил табельный бельгийский пистолет, известный в народе под названием «слуга демократии».
Первым из самовара выбрался
— Еще раз такое себе позволишь, неучтивый житель Земли, взяточник и казнокрад, выверну наизнанку вместе с потрохами!
Комиссар затрясся, выронил оружие и пустился наутек, а за ним полицейский и доброхоты из числа высокосознательных при любой власти мужиков. Чосек лихо свистнул им вдогонку, и они прибавили скорости.
— Ничего, видимо, не выйдет, — вздохнул пан Дыля, продырявленный, как оказалось, всего единственный раз и то у самого ворота свитки. — Нашим новым комиссарам проще предложить страждущим пулю, нежели кусок хлеба и глоток воды!
— Пойдем, ребята, отсюда, — согласился Чосек. Но старуха внезапно уперлась:
— Куда же вы, куманечки, собрались? Не пущу! Да они припрутся сейчас с дарами, наши-от начальники, и станут мести лисьими хвостами! Видали, как улепетывали? Это же жабьи души: когда сильнее, сердце иголкой колоть будет, а если слабее, на брюхе поползет!..
Послушали они старуху. И точно: не прошло и часа, как на дороге показалась депутация во главе с волостным комиссаром, впереди которого шли девушки в национальных одеждах — несли хлеб-соль.
Войдя во двор к старухе, все почтительно сняли шапки, и комиссар начал (по бумажке) нетвердым голосом, путаясь и повторяясь:
— Дорогие инопланетяне! Мы рады приветствовать вас на гостеприимной земле нашей волости! Надеюсь, все вопросы будут решены мирно в свете указаний господина Музодвонова! Мы нуждаемся в присмотре со стороны цивилизованных существ и крупных капиталовложениях в наш кирпичный завод! Желательно в валюте и наличными! Сейчас мы предлагаем вам перейти в развернутый на базе моего личного дома профилакторий, позволив взять на некоторое время для исследований по линии наших заморских союзников модуль вашего спустившегося аппарата!
Гонзасек выступил вперед и сказал (с акцентом, разумеется, зная, как чувствительно ухо забитого народа к иноземному акценту):
— То, что мы здесь слышим, вынуждает нас стыдиться за тех, кто не чувствует позора своего положения! Вам нужны не капиталовложения в валюте, но память о том, что вы люди, потерянная ныне память. Вы должны вспомнить о собственном разуме и своей природной морали. Вот истинные двигатели всякого развития! Вы нуждаетесь в смазке заржавевших душ при помощи гордости и достоинства. Где честь, там и энергичный ум, а где энергичный ум, там и достаток!.. Основная часть прибывших на планету Земля пока находится на орбите и защищена от непосредственного наблюдения холодной плазменной оболочкой… Наш модуль, модифицированный под знакомый землянам са-мо-вар, потерпел небольшую аварию, но мы уже запросили необходимые блоки. Вы проявили такой интерес к модулю, что мы готовы его продать. Для расчетов с землянами, которые оказывают нам помощь. Нам нужно некоторое количество бумажек, называемых руб-ля-ми, хотя этот мусор не имеет непосредственного отношения к высотам развития.