Удовлетворение
Шрифт:
Мне представлялись поэты в маленьких уютных кофейнях… Слышались блюзы из ночных кабачков… А боги ловили рыбу, свесив босые ноги с городского моста и позабыв о своих божественных распрях.
Я не люблю, когда говорят громко. Я не люблю, когда оперируют обобщёнными понятиями. Я не люблю, когда обращаются к толпе, а не к каждому в отдельности. Я не люблю пафос, так же как и не люблю цинизм.
Я всегда стремился к душевному покою. И всегда его было у меня катастрофически мало…
_Current music: MOTORHEAD "_ _Termina_ _l _ _Show_ _"_
Резко
Половина тела находилась в ванной, а половина – в прихожей. Пэм озадаченно потёрла рукой онемевшую щёку, и там совершенно логично обнаружился рубец от долгого лежания на перевёрнутой боком скамеечке.
– Епона мать, – Пэм сделала безуспешную попытку подняться.
Ноги, как это часто бывает в таких ситуациях, с возмущением отказывались служить, а мозг настойчиво предлагал забить на всё и поспать ещё хотя бы часиков пять. Но Пэм подозревала, что раз прозвенел будильник, то у неё может быть запланировано что-нибудь важное. Она уселась, прислонившись спиной к дверному косяку и чувствуя, как больно врезается в задницу порог, но переменить место и позу сил не осталось.
– Блядь, что ж меня намечалось-то? – Пэм усиленно заворочала мозговыми извилинами.
Извилины ворочались с трудом и издавали очень неприятный шум в голове. Пэм поморщилась. И совсем уж собралась забить на всё и забыться, как вдруг мгновенно подскочила с громким воплем:
– Эфир, ёб твою мать, у меня же эфир в девять тридцать! – Пэм бросила взгляд на часы, – уже полдевятого!
Она вихрем ворвалась в гостиную и обнаружила там на диване сладко посапывающих во сне Чиллаута и Вовочку – барабанщика "Глистов". А в спальне на её роскошной двуспальной кровати, раскинувшись крестом, нагло дрых Заяц – вокалист тех же "Глистов". Он чувствовал себя настолько по-домашнему, что завалился спать в ботинках – Пэм с ужасом посмотрела на своё светлое пушистое покрывало, испачканное говнодавами этого мерзавца.
– Вот пидорасы! – завопила она. – Я сплю на полу в ванной, как последняя прошмандовка, а вы, суки, детский садик устроили, по постелькам разошлись! И ни одна падла меня до кровати не дотащила!
Вот хуй вам теперь – будете в подворотнях бухать, а не в моей квартире! Подъём, бляди!
Её пламенное обращение осталось без всякой реакции – Заяц повозился и повернулся на бок. С его громадного ботинка отлепился кусок грязи и упал на ковёр. Пэм скрипнула зубами. Но тут же отвлеклась на нечто
– Блин, нужно же было Влодеку позвонить! – и метнулась в кухню, где предположительно могла находиться мобилка, если судить по тому, откуда был слышен звонок.
Труба лежала в прихожей возле зеркала, а в кухне обнаружилась
Даша. Она спала, по-детски свернувшись калачиком на мягком уголке и подложив кулачок под щёку.
– Дашутка, – Пэм мягко коснулась её плеча и легонько потрясла, – я еду на "Хит FM", у меня эфир в девять тридцать. Останешься досыпать? Или со мной поедешь?
– А… Да… Я с тобой, солнышко, – Даша потёрла глаза кулачками.
– Сейчас умоюсь только…
– Не спеши, мышонок, у нас ещё есть минут пятнадцать. Я позвоню и пойду этих мудаков из кроватей вытряхивать.
Пэм лихорадочно защёлкала кнопками телефона. Пальцы с похмелья слушались плохо.
– Чёрт, только возьми трубу, ну возьми же… Алё, Влодек, дзень добжий! Как жизнь половая? Нормально? Ты помнишь, что у нас сегодня прямой эфир на "Хит FM"?
– Пэм, ласточка, доброе утро, – приятный баритон с еле уловимым польским акцентом, – мы же договорились созвониться вчера вечером. Я ждал звонка, но ты не появилась. Я решил, что всё отменилось.
– Влодек, прости ради Бога! Это я, пизда с ушами, виновата. Вчера была на презентации в джаз-клубе, потом заехали выпить, всё завертелось… Короче, я провтыкала… Влодек, прошу, извини!
Приезжай к девяти двадцати, с меня потом коньяк в неограниченных количествах.
– Пэм, я бы с радостью, – трубка зазвучала виновато, – но я сейчас нахожусь в ста километрах от города. Ты не позвонила, а Кирыч предложил съездить на лыжи… В общем вот так вот… Я честно ждал вчера твоего звонка.
– Да я понимаю, Влодек. Я сама во всём виновата. Ну, давай, до скорого! Удачно покататься.
Пэм положила телефон на стол и задумалась. Эфир отменять нельзя.
Она не анонсировала, кто будет гостем – хотела сделать слушателям сюрприз. Польский джазовый гитарист Влодек Лещинский! Публика кипятком писает от восторга, а Пэм в полном шоколаде. И вот теперь из-за банального кира ничего этого не будет. Чёрт, что же делать?
Эфир не отменить, анонсов передачи не было… Значит… Значит нужно привезти кого-нибудь другого! Кого? Времени – в обрез!
Пэм влетела в гостиную и оценивающе уставилась на диван. Чиллаут!
Вот кто станет её спасителем! Бас-гитарист группы "Вельвет" давненько не появлялся в её эфирах, особенно соло.
– Чиллаут! Подъём, мудозвон! Да вставай же, хрен собачий!
– А… Чего? Да какое "вставай"? Иди в жопу! – "спаситель" повернулся носом к стенке и демонстративно захрапел.
– Колька! Ну не будь гондурасом! У меня эфир через час! – Пэм бесцеремонно отодвинула бездыханное тело Вовочки и уселась рядом.
– Ну и пиздуй на свой эфир! Я-то тут при чём?