Удравшие из ада
Шрифт:
Агрогорн величаво истекал потом, словно колоссальный айсберг, течениями занесенный в экваториальные воды, только в объеме уменьшаться не спешил.
На раскаленном песке можно было жарить яичницу, но если бы кто-нибудь из прохожих (имейся они в пустыне Капец) рискнул заикнуться о том, что немного жарковато, то получил бы пять убийственно презрительных взглядов и едкое замечание на тему «по сравнению с Нижним миром тут довольно прохладно, вы не находите?».
Следы беглеца – полузасыпанные ямки в песке – уверенно вели на право-запад.
– И куда его несет? –
– Они не настолько глупы, – покачал головой Стукнутый Черный.
– Э, да мы по пустыне идем, – радостно сообщил Долговязый Эрик.
– Спасибо, что напомнил, – Чапай цыкнул сквозь зубы и хмуро оглядел горизонт, – не нравятся мне эти холмы, за ними могут укрываться белые. Эх, пару бы хлопцев с пулеметами сюда…
На его болтовню никто не обратил внимания.
Чапай, как и большинство людей, жил в особом мире, недоступном восприятию других, только его мир выглядел очень уж странно. В нем обитали мифические враги, именуемые почему-то «белыми», невидимые для прочих друзья «Анка» и «Петька», а также всякие чудеса вроде «тачанок» и «пулеметов»…
– Так-так, – Агрогорн остановился.
Впереди лежала ложбина между двумя рядами дюн, и в ней к следам Васи присоединялись еще несколько цепочек крупных рытвин, оставленных никак не ботинками.
Они завивались в причудливую спираль вокруг места, где песок был взрыхлен, а потом убегали в сторону.
– Верблюды, кхе-кхе, – заметил Стукнутый Черный. – Они забрали нашего парня.
– Не верблюды, а их хозяева, – Агрогорн поморщился. – Осасины.
Пустыня Капец, несмотря на очевидную пустынность, населена довольно густо. Обитатели ее отличаются свирепым гостеприимством и гостеприимной свирепостью. Желудок и уши гостя ждет тяжелое испытание многочисленными блюдами и унылыми песнями, а врага – быстрая, но красиво обставленная смерть.
Осасины, немногочисленная шайка идеологически подкованных разбойников, выделяются среди прочих жителей песков как вороны в воробьиной стае.
– Странно, что они его не убили, – Старый Осинник опустился на колени и понюхал песок. – Даже не порезали хотя бы слегка.
– На парня мне плевать, но они еще забрали и меч, – сделал вывод Агрогорн.
– Это они погорячились, – кивнул Чапай. – Мы догоним этих прихвостней мирового капитала и отрежем им носы…
– Хороший план, кхе-кхе, – оживился Стукнутый Черный, – или выбьем зубы и сделаем ожерелья, или вырежем бедренные кости и сделаем барабанные палочки, или выковыряем желудки и…
– Заткнись, – пресек фонтан слов Агрогорн. – Пусть жрецы болтают. Мы герои, и наше дело – действовать.
И пятеро стариков двинулись по верблюжьим следам.
Маленький караван, состоящий из шести ослов, пересек границу Лоскута Ква-Ква на рассвете.
Три осла были самыми обыкновенными, серыми и ушастыми, другие три могли похвастаться интеллектом, зелеными студенческими мантиями и мученическим выражением на лицах.
– Что за упрямая скотина, – пропыхтел Арс, в очередной раз пытаясь заставить «скакуна»
– Типа, он не соврал.
– Ш-ш-ш-ш-ш!
– Правильно, Тили-Тили. Он лишь умолчал о том, что у этой скотины две скорости – нулевая и очень медленная. А ну пошел!
Осел реагировал на удары палкой и толчки пятками с равнодушием философа, давно уставшего от мирской суеты. Уступать, судя по решительному выражению на морде, он не собирался.
В сухом воздухе пустыни теснились пряные ароматы, ветер нес мелкие песчинки. На горизонте, где все дрожало от жары, носились небольшие песчаные вихри, от них доносился дикий, режущий слух хохот.
Один из вихрей метнулся к студентам, в нем проявились очертания гневного лица с выпученными глазами. Злобно сверкнули алые зрачки, открылся рот, больше похожий на дыру.
– Не балуй, – сказал Арс строго и поднял руку.
Песчаный шайтан, больше всего на свете обожающий злые шутки, зашипел, как целая пачка упавшего на раскаленную сковороду масла, а затем стремительно нырнул в песок.
Через мгновение одним вихрем на горизонте стало больше.
Ослы, надо отдать им должное, даже ухом не повели при появлении шайтана. Они продолжили так же равномерно шагать вперед, примерно в том направлении, куда желали наездники.
Тили-Тили серый скакун был в самый раз, а вот ноги Рыггантропова свисали до земли.
Около полудня из-за очередного бархана появился небольшой пруд и стоящие вокруг него тесной кучкой пальмы, увешанные длинными, как языки преподавателей, листьями.
На верхушках деревьев висели плоды, напоминающие желтые загорелые огурцы. Из песка на солнцепеке торчали круглые, обритые под ноль головы, блестели под солнцем потные лысины.
– Опять почетного Саида выбирают, – выказывая знание пустынных обычаев, заметил Рыггантропов. – Тили-Тили, ты хоть ушами помаши, чтобы им чуть-чуть прохладнее стало…
– С-с-с-с!
Кое-кто из закопанных бедолаг открывал глаза, чтобы поглядеть на едущих мимо путешественников, но большинство пребывало в каменной неподвижности. Вокруг оазиса сновали мелкие цветастые птички, садились на голые макушки, деловито скакали по ним, долбили клювами.
– Скоро начнут гнезда в ушах вить, – проговорил Арс.
– Ш-ш-ш-ш-ш!
– И вовсе я не хотел сказать ничего оскорбительного, Трали-Вали, хотя на твоих лопухах страус может угнездиться…
Студенты скрылись за дюнами, голоса их стихли.
Кандидаты в Саиды остались наедине с птицами и беспощадным солнцем.
Горшо Пуст боялся себе признаться, но в компании единомышленников он ощущал себя довольно неловко.
Председателя клуба любителей реальности нервировал едва держащийся на ногах гном, смущал Типус Вдамс, сконцентрировавший на бледной физиономии все недовольство мира.
Но больше всего тревожил Гемоглолюб, нарядившийся в летний вариант фрака, где глухая ткань была заменена сеточкой.
И еще вампир нацепил бейсболку.