Удушающее притяжение

Bridge Wailery

Огонь, обжигающий ноги, дым, въедающийся в лёгкие, плач сестрёнки и крик родителей. В мгновение ока я выношу мою сеструшку из горящего дома. Брошусь было искать родителей, но, заметив силуэт в окне, понимаю: спасать больше некого. Горящее тело стояло на подоконнике, раскинув руки. Не помню, сколько времени прошло, прежде чем крыша обрушилась на всё живое внутри. Спустя минуты кто-то поднял меня и унёс прочь от пожара. В тот день звёзды были тусклее обычного.

– Кто эта маленькая девочка, ты знаешь? – спросила какая-то женщина.

– Это моя сестрёнка,

с ней всё хорошо, я спас её?

– Она сильно надышалась дымом, вероятнее всего произошла интоксикация. Сколько ей лет? – обеспокоенно поинтересовалась женщина.

– Пять лет.

– Ты можешь посидеть здесь, я проверю, как она, хорошо?

Я только кивнул. Женщина отошла и поговорила с другим человеком. Через пару минут она вернулась, прикрыв рот рукой и глядя на меня с наворачивающимися слезами. Уже тогда я понял, что остался совершенно один. Что меня ждёт дальше, я не знал.

– Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать, – сообщила она, вернувшись.

– Моя сестра умерла? – осознав сказанное, я разрыдался.

– Тише, милый. Слезами не помочь. Ты правильно понял, сердце твоей сестры остановилось. Я говорю это, чтобы ты не ждал её напрасно, чтобы не мучал себя. Давай сделаем укольчик, чтобы ты успокоился и поспал?

Проснувшись, я не мог понять, где нахожусь. Вокруг были железные каркасные кровати, бегали дети разных возрастов. И вдруг меня осенило – я в детском доме. Воспитательница, словно услышав, что я проснулся, моментально подошла. Она расспрашивала, сколько мне лет, как меня зовут, дату рождения, о ближайших родственниках и множестве других вопросов, на которые я плохо знал ответы.

Долгое время я просто лежал и смотрел в потолок. Не ел, исхудал и много спал. Меньше месяца прошло, когда меня забрала новая семья. Они задаривали меня подарками, разрешали есть всё, что хотел, делали всё, чего мне раньше не хватало. Но я мечтал лишь о том, чтобы всё было как прежде.

Со временем я познакомился с Хазаль. В ней увидел сестру, заменившую погибшую. Она стала светом, к которому я стремился, спасением. Она помогла мне пережить то, что я пытался стереть из памяти. Она была незаменимым другом, товарищем, моим "бойцом".

Вот наступил мой двадцать первый день рождения. Не скажу, что любил подобные праздники, но ещё больше не хотел огорчать Гленна и Бриджит Мэрион – моих приёмных родителей. Бриджит – удивительная женщина, мудрая, целеустремлённая и успешная. Гленн, твёрдый характером, никогда не переходит на агрессию и крик. Не люблю говорить, что мой отец – мэр, но это так, и я этим горжусь.

На дне рождении я совершил величайшую ошибку в своей жизни. Я переспал с Мелиссой Лоранс, королевой нашего учебного заведения. Но проблема в том, что я её не люблю. Я вообще не верю в любовь. Для меня это просто нечто научное. Человек рождён, чтобы размножаться. Как только это успешно выполнено, он может умирать. Его миссия завершена. Но даже в этих рассуждениях может не быть правды.

Сколько бы я ни твердил Мелиссе, что мы не в отношениях, она не прекращала думать иначе. Даже советы Хазаль, специально втершейся ей в доверие, чтобы остановить

её, не помогали. И когда ничего не оставалось, кроме разговора один на один.

Третий курс подобрался незаметно, невозможно было поверить, что лето осталось позади. Ничто не предвещало беды, и вдруг появилась «она». На первый взгляд обычная девушка, ничем не выделяющаяся внешне. Тёмно-русые волосы средней длинны мягкими волнами ниспадали на её плечи, стройное тело было облачено в нечто простое, но идеально подходящее по фигуре. Бледные уста, будто не знавшие вкуса солнечных лучей, придавали её лицу какой-то загадочный, почти эфемерный вид. Но только её глаза – они были настолько холодны и пронзительны, что даже северные ветры казались тёплыми по сравнению с ними.

В этих глазах таилась тьма и неизведанная глубина бездонных дыр, каждая встреча с этим взглядом вызывала ощутимое беспокойство. Больше всего тревожила странная смесь старой мудрости и безжалостного равнодушия, которой были наполнены её глаза. Казалось, что они смотрят прямо в душу, скрывая за своими льдистыми зрачками истории миров, которые страшно и подумать.

Девушка была символом противоречий: её внешность смутила, но тянула; простота манер притягивала, но вызывала смятение. Каждый её шаг был уверенным, но в её следах было что-то неуловимо тревожное, будто она принадлежала другому миру, преисполненному таинственных сил и полузабытых легенд.

Вдруг я почувствовал боль. Грудная клетка сжалась от напряжения и неизвестной силы, что тянула меня к этой девушке. Словно невидимые руки приковывали к ней мое внимание, заставляя сердце скакать бешеными темпами. Нет, это всё шло не по плану. Она ворвалась в мою жизнь как вихрь и перевернула всё с ног на голову. Весом моего безразличия к учёбе и рутине повседневности тянул её магнетизм, который я не смог объяснить ни разумом, ни словами.

На том занятии у меня была ручка, и я лишь хотел снова увидеть её глаза. Но когда она коснулась моей руки, меня будто током ударило. И в тот момент я понял: если не хочу, чтобы она пострадала от рук Мелиссы, то мне нужно оттолкнуть её, пока есть возможность.

Инцидент в коридоре, когда я прижал её к стене, доказал, что я не могу контролировать себя рядом с ней. Она стала мне сниться. Я не мог позволить ей прикасаться ко мне. Она – мой капкан, мой самый опасный яд. Каждый её взгляд оставляет глубокий шрам. Каждая мысль о ней убивает меня снова и снова. Я готов нападать на неё миллионы раз, лишь бы она поняла, какую боль приносит мне.

Я так хотел помочь ей разобраться с Мелиссой, но если бы сделал это, всё стало бы хуже. «Милая, мне так жаль». И пусть я не защитил её от нападок Мелиссы сейчас, это не значит, что история повторится.

Однажды я услышал, как какой-то мерзкий тип, который притворялся её другом, заявил: «Давай поспорим на 500 баксов, что в течение недели я уложу Нию в постель.»

Я вздрогнул от ярости. «Боже, Ния, как ты выбираешь себе таких друзей?» – подумал я, не веря своим ушам.

– Эй, пингвин! – внезапно вырвалось у меня.

– Ты это мне? – удивленно спросил он, явно не ожидая такой реакции.

В ответ я уверенно кивнул головой.