Угадай кто папа
Шрифт:
— И ты, конечно же, пошла с ним!
— А что мне оставалось делать? Я хотела узнать его получше. Там слово за слово, и он полез ко мне целоваться, ну а дальше, он просто не смог…
— Остановиться… — на выдохе закончила я за неё фразу, мысленно проваливаясь в пропасть лжи и предательства. — Да, что-то похожее я уже слышала от него.
— Прости меня, пожалуйста. Мне ужасно стыдно перед тобой, — громко всхлипывала она и шмыгала носом. Она плачет. Плачь, дрянь. Так давись же собственными слезами. — Я сидела
— Поздравляю! Это на тот случай, если захочет повторить! — выпалила я, громко смеясь. — Неприятно было пообщаться. И да, лучше не попадайся мне на глаза.
— Как, Крис? Мы же работаем вместе. Ну не будешь же ты из-за какого-то там мужика ставить крест на нашей многолетней дружбе?!
Такое чувство, будто ей тормозной колодкой по голове съездили. Откуда у неё могли возникнуть такие мысли?
— Мы уже не работаем вместе! И это не из-за какого-то там мужика, а исключительно по моей прихоти! Сделай одолжение, запишись на стерилизацию!
Поздним вечером я позвонила своей начальнице и, сославшись на срочный переезд, попросила об увольнении без отработки. Та сначала не хотела и слышать меня, но после моих откровений всё же пошла на попятную.
Мы были вынуждены вернуться в квартиру брата. Оплатив интернет, я занялась поиском новой работы. Обшарила кучу вакансий, пока не наткнулась на одно ничем не примечательное издательство, в которое требовался редактор текста. Я откликнулась на вакансию, отправив им своё небогатое опытом резюме.
Но на следующий день никто так и не позвонил.
Никто.
Целый день я провела в режиме автопилота, пялясь в стену и играя в ненавистное «Угадай, кто?»
Глава 33. Крис
Проснулась я раним утром от настойчивого телефонного звонка.
— Дочка, спишь? — в мамином голосе послышались тревожные нотки, вынуждающие меня навострить уши.
— Эм, доброе утро, мам! У вас всё хорошо?
— Тимофей приехал! — огорошила меня. — Что мне ему сказать?
Я подскочила с кровати. Как умалишённая начала выписывать круги по комнате и грызть свои ногти в безуспешных попытках отыскать на уме хоть что-то цензурное. Глянув на сына, ворочающегося в кровати, я на цыпочках вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.
— Скажи ему, что он опоздал на целых два дня! — грозно выдала как будто разговаривала не с мамой, а с этим придурком, — а ещё, напомни ему, что нет у него больше никакой семьи. И передай это в моей же интонации, чтобы до его пустой головы точно дошло!
— Прошу вас! Дайте мне с ней поговорить! — услышала его жалобные стенания.
— Мама, не смей! — выкрикнула я, когда на той стороне провода началась возня.
— Крис,
Не осмелившись сказать ни слова, я отключила свой телефон. Не было никакого желания выслушивать этот бред из его уст, как бы правдоподобно он не прозвучал. Ещё с давних пор, во время болезненных отношений с Матвеем, я пришла к выводу: если простишь человека однажды, если поверишь пустым оправданиям и поведёшься на лживые клятвы, то всё это рано или поздно повторится, только обрушиваясь с куда больше силой, превращая все мечты в прах.
Интересно, почему Тима сам не позвонил мне?
На самом деле не столь важно. Плевала я на него и на всё, что с ним связано.
Не прошло и пяти минут как мама снова позвонила, прервав мой внутренний гневный монолог.
— Если ты передашь ему трубку, то знай, я очень сильно на тебя обижусь!
— Он уже ушёл, — тихонечко ответила она и выдержала короткую паузу, оценивая мою реакцию, которой не последовало. — Кристин, я впервые в своей жизни видела, как здоровый детина плакал.
Что ещё за глупости?
— О, это, скорее всего, фальшивые слёзки! Всё, что делает этот человек — сплошь фальшь для отвода глаз.
— Он сказал, что его телефон сломался, а номер твой он не смог вспомнить. Говорит, как только проснулся, сразу же выехал в Новокузнецк.
— Мам, ну ты сама подумай! Он что, медведь, чтобы спать беспробудным сном двое суток напролёт?
Мама на короткий промежуток времени задумалась, а затем громко цыкнула, вероятно, не найдя этому никаких стоящих оправданий.
— Ну да, ты права. В общем, я хотела сказать, что он выглядел очень разбитым, — пыталась она оказать на меня давление этими словами. — Тут и дураку понятно, что он глубоко сожалеет о том, что произошло. Вам нужно разобраться с этим, как ни крути.
— Пусть сначала научится думать головой, чтобы потом никому не пришлось сожалеть, — выдала укоризненным полушёпотом, поскольку в этот момент ко мне подошёл сын, глянув на меня вопросительным взглядом, мол, что у нас есть покушать?
Я поцеловала Тимурчика в макушку и побрела с ним в кухню.
— Вам нужно поговорить. Что бы Тимофей не натворил, он до сих пор является отцом твоего ребенка, — сказала мама, будто хотела вбить в мою рассеянную голову каждое слово, я сразу же посмотрела на сына и пришла к выводу, что она в очередной раз оказалась права. — Не отнимай это у него.
— Нет, я не хочу! Я передумала! — настойчиво выговорила, а сама понимала, что моя настойчивость в итоге сведётся к минимуму.
Мне необходимо какое-то время. Нужно пережить это и постараться хоть как-то успокоиться. А дальше, возможно, я снова приду к этому сложному решению, но уже более взвешенно.