Угасающее солнце: Шон`Джир

Черри Кэролайн Дженис

— Мы здесь, — отозвался другой голос. — Я — Зоухэйн.

— Назови свое имя, гость, — послышался более глубокий голос Ан-ихона. — Пожалуйста, назовите свои имена. Я вижу одного, не принадлежащего Народу. Пожалуйста, подтверди свои полномочия вызывать нас, гость.

— Я — Мелеин с'Интель Зайн-Абрин, госпожа Народа, что покидал Кутат.

Пульсация огней становилась все более согласованной.

— Я — Ан-ихон. Я подчиняюсь госпоже Народа. Зоухэйн, и Зу'и'ай-шэй, и Ли'эй'хэйн говорят через меня.

Я ощущаю присутствие кого-то из чужих.

— Они здесь с моего позволения.

Теперь все огни пульсировали в унисон.

— Будет ли дозволено Ан-ихону задать вопрос? — Машина соблюдала ритуал, спрашивая госпожу; и от этого холод пробежал по коже Ньюна.

— Спрашивай.

— Кто этот человек из чужаков? Должны ли мы принять его, госпожа?

— Примите его. Он — Дункан-без-Матери. Он пришел из Мрака. Этот, из Народа — Ньюн с'Интель Зайн-Абрин, кел'ант моих Келов; другой — тень-что-сидит-у-нашей-двери.

— С тобой в город вошли и другие тени.

— Дусы подобны теням в нашем доме.

— Есть корабль, которому мы позволили сесть.

— Он доставил нас.

— Сигналы, которые он посылает, не на языке Народа.

— Ан-ихон, пусть он продолжает.

— Госпожа… — отозвался тот.

— Есть кто-нибудь из Народа в пределах города?

— Никого.

— Кто-нибудь из оставшихся здесь есть, Ан-ихон?

— Сформулируй вопрос по-другому.

— Кто-нибудь из оставшихся здесь уцелел, Ан-ихон?

— Да, госпожа. Живых много.

Ответ прозвучал, словно гром; сердце успело сделать несколько ударов, когда Ньюн, ожидавший нет, осознал сказанное. Да. Да, много, много, МНОГО!

— Госпожа! — воскликнул Ньюн, и слезы обожгли его глаза. Он стоял неподвижно, глубоко дыша, чтобы избавиться от собственной слабости, и вдруг почувствовал на плече руку Дункана, и через мгновение Ньюн понял, что двигало землянином. Радость, — подумал он. — Дункан радовался за них. Ньюн был тронут этим, и в то же время его раздражало прикосновение землянина.

Землянина.

До того момента, как Ньюн услышал голос Ан-ихона, его вовсе не возмущало то, что Дункан принадлежит к расе землян; до того, как Ньюн узнал, что есть другие мри, он не ощущал различие между ними так остро.

Стыд коснулся кел'ена: ведь ему придется показаться перед своим Народом, волоча за собой груз своего собственного стыда, и бесчестия, и боли. Возможно, Дункан даже чувствовал это. Ньюн протянул руку, положил ее на плечо Дункана, сжал пальцы.

— Сов-кел, — сказал он тихо.

Землянин молчал. Может быть, у него тоже не было слов.

— Ан-ихон, — обратилась к машине Мелеин, — где они сейчас?

На центральном экране высветилась схема, на ней начали зажигаться пятнышки.

Десять, двадцать участков. Сформировался и начал поворачиваться глобус планеты, и здесь

появились новые.

— У него не хватает мощности для того, чтобы показать каждый из этих участков, — пробормотал Дункан. Ньюн сжал пальцы, призывая землянина к молчанию.

Мелеин повернулась к ним и, распахнув руки, отпустила их.

— Ступайте. Подождите внизу.

Может быть, в этом был виноват Дункан; но скорее всего, все остальное касалось лишь Сенов, и Келам до этого не было никакого дела.

Народ уцелел.

Мелеин поведет их; и внезапно Ньюн подумал, что теперь ему понадобится все его мастерство, все, чему его учили… ибо самым главным в этих поисках Народа было то, что ему придется убивать; и необходимость подобного убийства приносила ему теперь гораздо большую горечь, чем когда бы то ни было.

— Идем, — сказал Ньюн Дункану. Потом нагнулся, чтобы взять пан'ен — теперь Ньюн был уверен, что им нечего бояться в городе, который подчиняется Мелеин.

— Нет, — сказала Мелеин. — Оставь его.

Он так и сделал, и вместе с Дунканом они вновь спустились туда, где оставались их вещи; и там они приготовились ждать.

Спустилась ночь. Из башни Сенов не доносилось ни звука; Ньюн сидел, тревожась из-за долгого молчания Мелеин, и Дункан не пытался заговорить с ним. Один раз, не находя себе места, он оставил землянина наблюдать, и поднялся в холл Келов: здесь была лишь пустота, и холл намного превышал по своей протяженности тот, с земляными стенами, который Ньюн знал. Картины, карты, нарисованные здесь, выцвели от времени; на них изображался пришедший теперь в упадок мир, и это зрелище угнетало Ньюна.

Тревожась за Дункана, что остался один в главном холле, он поспешил уйти отсюда и направился к уходящей вниз винтовой лестнице. Какой-то чирикающий механизм прошмыгнул позади него… Ньюн резко развернулся и схватился за пистолет, но это была всего-навсего электронная игрушка, уборщик, такой же, как у регулов. Стало ясно, почему здесь было так чисто и кто ремонтировал древние машины.

Он пожал плечами, слегка вздрагивая, и спустился к Дункану — испугав землянина, который, увидев что тревога ложная, облегченно вздохнул и снова уселся.

— Мне бы очень хотелось, чтобы вернулись дусы, — сказал Дункан.

— Да, — согласился Ньюн. Отсутствие зверей сильно сковывало их. Они не осмеливались оставлять внешнюю дверь без охраны. Ньюн взглянул в ту сторону, где была лишь ночь, а потом принялся за исследование их груза. — Я хочу отнести госпоже что-нибудь поесть. Думаю, что нам не придется выступить сегодня ночью. И не забывай, что здесь есть несколько небольших автоматов. Похоже, они безвредны. Не повреди их.

— Мне кажется, — негромко проговорил Дункан, — что Ан-ихон может быть опасным, если захочет.