Уго Чавес. Одинокий революционер
Шрифт:
Для Чавеса адресат его послания — соотечественник и революционер, а никоим образом не жестокий и беспринципный террорист. Антигуманные условия содержания Карлоса, получившего пожизненный срок, осуждаются венесуэльским президентом. Чавес обратил внимание на Карлоса ешё в период своей предвыборной борьбы. В венесуэльской прессе было опубликовано письмо Ильича со словами поддержки «маргинальному кандидату».
«Письмо солидарности» сопровождалось конкретными действиями. По распоряжению Чавеса оплачиваются судебные издержки Ильича, предпринимаются меры по его репатриации на родину для отбывания заключения в венесуэльской тюрьме [59] .
59
Ильич
Помимо родственников Ильича Рамиреса поддерживает его адвокат Исабель Кутан-Пейре. Обаятельный узник сумел покорить сердце француженки. Брачный союз позволяет им чаще видеться, противостоять злоупотреблениям тюремных властей. Исабель удалось добиться отмены откровенно репрессивной меры по многолетнему содержанию Ильича в одиночке под надуманным предлогом его «возможного негативного влияния на заключённых». «Тюремные власти пытаются добиться умственной и физической деградации Ильича», — подчеркнула в своем иске Исабель. Она выиграла дело, и её подопечному была выплачена компенсация за ущерб, нанесённый здоровью.
Карлос Рамирес, принявший ислам, делает громкие заявления, даже находясь в тюрьме. В интервью французскому телеканалу он заявил, что атаки на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года были актом «законной войны». Последовал новый суд и денежный штраф в 6,5 тысячи долларов. На суде присутствовал представитель посольства Венесуэлы, который обнял Рамиреса, когда полицейские агенты проводили его мимо. Этот поступок был истолкован как неофициальный жест солидарности Боливарианской Венесуэлы с Ильичом Рамиресом.
Смерть в тюрьме воспринимается им как вероятный финал его жизни. Силы для сопротивления он черпает на примере отца, профессионального революционера, преподавшего сыну первые уроки конспирации. В открытом письме «Мой отец» по поводу его смерти в возрасте 90 лет, Ильич так вспоминает о нем: «Да, он имел необычайные способности для организации военных заговоров. Он обучил меня правилам конспирации и помогал в практической деятельности подполья советами, как вести себя под неусыпным наблюдением разведывательных служб, как использовать их собственных агентов, особенно женщин, как не стать жертвой их цепкого прощупывания. Коммунист sui generis,мой отец с убеждением говорил, что без помощи военных коммунистическая партия Венесуэлы никогда не сможет довести дело до революции. Только офицеры-патриоты „типа Насера“ смогут взять власть, чтобы совершить революцию. История подтвердила, что он был прав».
В те же первые месяцы президентства «чавесологи» обратили внимание на то, что Чавес при каждом удобном случае цитировал наряду с Боливаром и Библией Лукаса Эстрелью, мало кому известного тридцатилетнего аргентинского писателя, живущего в Чили. Он был автором книги, вернее брошюры, «Оракул воителя», стилизованной под труды буддистских мудрецов. По мнению почитателей Эстрельи, его труд даёт ответы на все экзистенциальные вопросы. Фанатики книги изобрели «мистическую» процедуру её применения: нумеровали 36 фасолинок по числу глав в книге, ссыпали их в мешочек или просто в карман и потом, когда возникали жизненные затруднения, наугад извлекали одну из них. Цифра на фасолинке соответствовала номеру главы, в которой надлежало искать ответ. Эту брошюру Чавесу подарила Марисабель, чтобы он мог бороться со стрессами
Благодаря Чавесу «Оракул воителя» стал бестселлером не только в Венесуэле, но даже в Европе и США. Лукас Эстрелья превратился в модного гуру-эзотерика, которому в Латинской Америке завидовали многие писатели: написал одну книжонку, а читают её повсюду.
Впрочем, с определённого момента Чавес перестал публично цитировать «Оракула». «Чавесологи» распространили слух, что причина этого — принадлежность Эстрельи к «сексуальному меньшинству» (выдумка завистников). Нет, охлаждение Чавеса к «Оракулу» было вызвано всё более напряжёнными отношениями с Марисабель. Она доставляла много хлопот: по пустякам ссорилась с телохранителями, злоупотребляла представительскими правами «первой леди», поддавалась влиянию «светского бомонда». «Оракул воителя» напоминал Чавесу об этих проблемах, о Марисабель и потому был отправлен на дальнюю книжную полку.
Глава 14
ДРУГ ФИДЕЛЬ, ОЛИГАРХ СИСНЕРОС И «ПЯТАЯ КОЛОННА»
Среди обитателей фешенебельных кварталов венесуэльских городов конечно же эйфории в связи с победой Чавеса не было. В новом президенте ощущалась угроза, скрытый классовый вызов, сильнейший заряд социального недовольства. Впрочем, во «вступительной» президентской речи Чавес подал примирительные сигналы для имущих слоев населения. Он сказал, что будет уважать результаты приватизации в стране и сложившиеся устои свободного рынка. Это породило много надежд в лагере богачей — ricachones:«Этот тип в Мирафлоресе не столь плох, как нам казалось, он и в самом деле может стать в будущем общенациональным лидером».
Поэтому, отвечая на вопрос, как долго будет длиться «очарование» Чавесом, социологи и психологи не спешили с окончательными выводами. Один из «чавесологов» прямо сказал: «Ты можешь быть самым большим популистом в мире, но если экономика стабилизируется, эффективно действуют программы социального обеспечения, улучшаются показатели качества жизни и уважаются права гражданина, власть будет прочной. В противном случае скорость падения такого популиста станет прямо пропорциональной его популярности».
Чавес не раз вспоминал, как на первых порах президентства им пытались манипулировать олигархические круги:
«На следующий день после нашей победы меня пригласили на телеканал, хозяевами которого являются представители этой затхлой, но очень могущественной олигархии. Помню, как мне было стыдно и неловко от всех их дифирамбов, от их лести в мой адрес. После этого были обеды, хорошее вино и рождественские тосты, и я терпеливо сносил всё это. До тех пор, пока однажды вечером, в конце декабря 1998 года, ко мне не подошёл один человек, представитель этих слоев, и сказал: „Президент, мы собрались для того, чтобы вам помочь, вот списочек с именами наших кандидатов в министры“. Я читаю список и вижу: на первом месте там министр финансов, министр внешней торговли, потом пониже другие: президент промышленного — государственного — банка, президент „CONATEL“ [60] (Национальный совет по телекоммуникациям. — К. С.) — органа, ведующего телеканалами и радиостанциями. Я, естественно, положил эту бумажку в карман и не назначил никого из тех, кого они предложили, никого!»
60
CONATEL — Comisi'on Nacional de Telecomunicaciones.
Наглость олигархов разъярила президента. Ему, Уго Чавесу, занявшему высший государственный пост после тяжёлой борьбы, пытаются диктовать состав кабинета, а следовательно, и политический курс! Ведь многие лица из предложенного «списочка» были скомпрометированы связями с теми, кто десятилетиями «рулил» Четвёртой республикой. Нет, никаких закулисных сделок и никаких «квот»!
Впоследствии Чавес признавал, что олигархам тогда всё-таки удалось обмануть его, «заморочить голову», продвинув в правительство кое-кого из своих людей: «У меня действительно не было большого опыта, я — солдат и потому мало кого знал из этих политических кругов».