Уго Чавес. Одинокий революционер

Сапожников Константин Николаевич

Вскоре после избрания Чавес вместе с Марисабель побывал в гостях у «главного олигарха Венесуэлы» Сиснероса, в его летней резиденции «Ла Романа» в Доминиканской Республике. Миллионер очаровал их простотой общения, анекдотическими случаями из своей жизни с участием знаменитостей — политиков, писателей, певцов и артисток. Сиснерос не говорил о делах, ничего не просил для себя. Он сделал щедрые подарки Марисабель, верно определив её уязвимое место. Нетрудно было догадаться, что Сиснерос рассчитывал на её поддержку в решении «кадровых вопросов».

В самом деле, попытки Марисабель «помочь» Сиснеросу не заставили себя ждать: она по-женски безошибочно выбирала минуту для таких «ходатайств», выдвигая весомые обоснования: имяректебе

лично предан и профессионально выделяется на общем фоне. Что ещё требуется? Марисабель проявляла настойчивость. Настолько, что со временем у Чавеса зародились сомнения: не является ли вообще вся эта история с появлением Марисабель в его жизни тонко рассчитанным ходом венесуэльских олигархов?

Подозрения Чавеса о наличии «пятой колонны» олигархии в правительстве подтвердились после того, как его попытались использовать в коррупционных комбинациях. Однажды к Чавесу обратился некий министр, который был включён в правительство по рекомендации «некоторых экономических групп». «Итак, явился тот министр со своими друзьями, — вспоминал Чавес, — и сказал мне, что у его друзей имеются перспективные дела на острове Маргарита. Какие-то важные для страны инвестиции, которые могут создать рабочие места и привлечь другие инвестиции. Им нужно было, чтобы мы дали взаймы несколько миллиардов боливаров, причём под очень низкие проценты. Я им сказал: нет, государственные деньги предназначены не для капиталистов, обращайтесь в частные банки. Деньги из государственных банков (которые, помимо всего, были очень ослаблены и разъедены коррупцией) будут направлены прежде всего на нужды бедняков и средних слоев».

Провал первой попытки не обескуражил олигархов. Были предприняты новые хитроумные «подходы», чтобы, используя точное определение президента, «укротить» его. Матёрые ловкачи, развившие коррупционные таланты в годы Четвёртой республики, при каждом удобном случае настойчиво подсовывали Чавесу хорошо «сформулированные» бумаги с предложением сделок. Они надеялись сыграть на привычной для политических иерархов Венесуэлы струнке — алчности: «Когда они поняли, что простой солдат, каковым я на самом деле являюсь, взял на себя пожизненные обязательства перед народом, тогда они стали говорить „Смерть Чавесу!“ Этап заговоров начался, когда они увидели свой просчёт».

Говоря о «некоторых экономических группах», Чавес имел в виду прежде всего Густаво Сиснероса, действовавшего «тихой сапой» через близких к президенту лиц, в том числе через Луиса Микелену. Первое время Сиснерос воздерживался от просьб, зато не скупился на комплименты и похвалы «стремительно взошедшей политической звезде», устраивал званые обеды и чествования и одновременно — прощупывал, зондировал, искал уязвимые места. В чём может дать слабину «этот выскочка»? На что он падок?

Чавес побывал на приёме, организованном в роскошной, напоминающей дворец эмира вилле Сиснероса в Кантри-Клубе, эксклюзивном районе Каракаса. Об одном из таких приёмов вспоминал политолог Виктор Очоа: «Это правда, что Сиснерос всячески пытался проникнуть в правительство, манипулировать им, но не смог. Я отлично помню, как в дни визита президента Китайской Народной Республики Цзян Цзэминя он пригласил в Венесуэлу Хулио Иглесиаса. Когда в тот вечер Чавес, китайский премьер и Иглесиас начали петь трио, Сиснерос всячески пытался устроить так, чтобы появиться вместе с ними на фото».

Сиснерос со всем своим богатством, подконтрольной прессой, связями в США на самом высоком уровне переоценил своё могущество. Ему не удалось превратить «подполковника» в ещё одну послушную марионетку. После отказа Чавеса идти на компромисс Сиснерос ступил на тропу методичной войны на истощение, подстёгивая и финансируя подготовку заговора против Чавеса. Центральное разведывательное управление США получило в его лице надёжного союзника.

***

Внешнеполитический

курс Чавес с самого первого дня начал прокладывать самостоятельно, без традиционной в Венесуэле оглядки на США. Прежде всего он решительно пошёл на сближение с Кубой. На Фиделя можно было положиться во всём. Венесуэлец стал регулярно наведываться в Гавану, вёл с Кастро многочасовые беседы. Враги заявляли, что Чавес «находится под полным влиянием кубинского диктатора», «очарован им», вместе с ним «готовит заговоры против США», «получает конкретные инструкции».

Но «очарование» это было обоюдным. Журналист Игнасио Рамоне спросил однажды Фиделя: «Вы действительно восхищаетесь Уго Чавесом?» — и тот эмоционально подтвердил, что так оно и есть, и назвал Чавеса благородным и исключительно талантливым сыном Венесуэлы, который справедливо гордится своим скромным происхождением — индейскими и негритянскими корнями. Фидель заметил, что всегда с огромным интересом обменивается с Чавесом мнениями и слушает его выступления. Подтверждением этого служит и книга-интервью Рамоне «Сто часов с Фиделем» [61] . Достаточно перелистать её, чтобы убедиться: Кастро постоянно ссылается на беседы с Чавесом, аргументируя свои мнения и оценки.

61

Cien horas con Fidel. Conversaciones con Ignacio Ramonet. La Habana. Tercera edici'on, 2006.

26 октября 2000 года Фидель Кастро прибыл с официальным визитом в Венесуэлу. В оппозиционной прессе тут же появился комментарий: кубинский лидер «приехал соблазнять Чавеса прелестями социалистической модели развития». В очередной раз Фиделю пришлось убеждать, что таких целей он не ставит: «Чавес не является ни коммунистом, ни социалистом, ни марксистом. Он не является сторонником насилия, это революционер, как Боливар, Марти, Вашингтон и Миранда. Он не является марксистским революционером, я ни разу не слышал от него о том, что он хочет построить в Венесуэле социализм. Чавес — пассионарный человек, как и я. Он всегда настроен на борьбу, на преодоление, он не способен на капитуляцию, и он не кровожаден, не склонен к репрессиям, это человек огромного благородства».

Были подписаны соглашения о сотрудничестве в сфере энергетики, здравоохранения, образования, кубинском содействии в восстановлении сахарных заводов в Венесуэле. Кастро и Чавес подчёркивали: соглашения носят взаимовыгодный характер и направлены на укрепление единства латиноамериканских и карибских стран. Чавес воспользовался случаем, чтобы сообщить о проекте создания энергетического объединения стран региона — Petroam'erca. «Мы собираемся не дарить нефть Кубе, а продавать по международным ценам. Не надо впадать в примитивизм периода „холодной войны“, оценивая результаты визита Кастро, — заявил МИД Венесуэлы. — Не стоит возводить железный занавес вокруг острова, сейчас наступило время диалога, расширения контактов, в Европейском союзе все страны поддерживают дипломатические и торговые отношения с Кубой».

Чавес и Кастро подвергли критике процессы глобализации по-американски и доктрину неолиберализма, которая самым разрушительным образом сказалась на экономике латиноамериканских стран.

Во время визита Кастро были предприняты повышенные меры безопасности, поскольку в Венесуэле нашли себе второй дом более двадцати тысяч кубинцев, бежавших с острова после победы революции. В их среде действовали экстремистские группы, использовавшие террор против кубинских учреждений и представителей Кубы. Именно в Венесуэле была задумана, а потом осуществлена на Барбадосе диверсия на борту самолёта кубинской авиакомпании. Бомба взорвалась, когда самолёт летел над морем, погибли все пассажиры и члены экипажа.