Угол атаки
Шрифт:
– Зачем?
– Затрудняюсь ответить.
Капитан Евдокимов остался в подъезде административного корпуса, а Голубков поднялся на второй этаж. Конструктор Крылов стоял у окна, курил "Приму" и смотрел на мокнущий под дождем МиГ-15, застывший на постаменте посреди скверика.
Сейф был открыт, на столе стоял процессор со снятым кожухом. Крупный голый череп и высокомерное лицо делали конструктора похожим на римского сенатора.
Он пожал Голубкову руку:
– Присаживайтесь. Не сомневался, что вы приедете. Кто знал о содержании нашего прошлого разговора?
–
– От кого могла уйти информация?
– Ни от кого.
– Ошибаетесь, полковник, - возразил Крылов.
– Из моего сейфа исчезла дискета. С тремя фрагментами "мигов", которые вез "Антей". Из компьютера вынут жесткий диск. И это не все. Жена рассказала, что вчера днем в квартиру заходили сантехники, проверяли отопление. Никто их не вызывал. Мне это показалось странным. Сейчас не кажется. Они проверяли не отопление. Они смотрели, есть ли у меня дома компьютер. К счастью, нет. Можно сказать, что мне повезло. Когда у меня были деньги, не было компьютеров. А когда появились компьютеры, не стало денег. Вывод очевиден. Информация не могла уйти от меня. Если она ушла не от вас, значит, от вашего шефа.
– Исключено, - уверенно сказал Голубков. Конструктор поморщился.
– Утверждение нелогично. Оно продиктовано эмоциями. Что заставило вас приставить ко мне охрану?
– Не знаю, - признался Голубков.
– Но не логика.
– Кто мог быть заинтересован в исчезновении информации о катастрофе "Антея"?
– Тот, кто знал, почему произошла катастрофа. И кто не хотел, чтобы об этом узнали другие. Конструктор высокомерно усмехнулся.
– Артель "Напрасный труд". Они зря старались. Исходные материалы есть в МЧС. Восстановить дискету не составит труда. Достаточно знать, что искать. Это знаете даже вы.
– Вряд ли это удастся. Не очень удивлюсь, если окажется, что все материалы исчезли из МЧС.
– Даже так? Из этого следует, что мы имеем дело с очень серьезной организацией.
– Боюсь, что да, - кивнул Голубков.
– Сукины дети. Эти ваши коллеги, рыцари плаща и кинжала, унесли на хард-диске гораздо более важную информацию, которая им не нужна. Программу расчетов радарного отражения. Итог почти трехмесячной работы. Нельзя предложить им обмен? Они возвращают диск, а взамен получают дискету с данными по "Антею".
– Они ее уже получили, - напомнил Голубков.
– Есть копия. Я ее сделал после разговора с вами. Не знаю почему. Шпиономания заразительна. Пойдут они на такую сделку?
– Пойдут, - сказал Голубков.
– Но не на такую. Дискету они получат, а с вами произойдет несчастный случай.
– С вами, полковник, - поправил Крылов.
– С вами, а не со мной. Дискету я отправил на главпочтамт до востребования. На ваше имя. Поэтому ее не нашли. Признаться, при этом я посмеивался над собой. Оказывается, зря.
– Да, смешного тут мало. Эту программу трудно восстановить?
– Легче, конечно, чем все делать заново. Времени жалко. Не везет нам с этой работой. Полгода назад вирус попал в машины, уничтожил почти всю базу данных. Теперь эти вот
– Полгода назад[0] - переспросил Голубков.
– Тогда, когда уволился Фалин?
– Не помню, чтобы я называл вам эту фамилию, - заметил Крылов.
– Мы узнали ее в отделе кадров. Он мог запустить этот вирус?
– Теоретически - да. Но не представляю, зачем ему это могло бы понадобиться. Вы - представляете?
– Нет. Но мы не можем отмахиваться от любых вариантов. Даже невероятных. Часто они оказываются самыми верными. Еще вопрос. Ваше ноу-хау - может оно представлять интерес для иностранной разведки? Скажем, для американской.
– Не думаю. У них есть "стелсы". Они могут быть заинтересованы только в одном: прекратить эти разработки у нас. Если мы сможем сделать невидимками МиГ-29 или Су-27, это потеснит их машины на мировом рынке. Не сильно, но потеснит.
– Почему - не сильно?
– Эти "миги" и "су" уже выработали моральный ресурс. Во всем мире берут на вооружение новые изделия. Которые прослужат лет пятнадцать. "Двадцать девятые" будут охотно покупать воюющие страны. Но туда продавать вооружения запрещено.
– А если не только МиГ-29 или Су-27?
– спросил Голубков.
– Если МиГ-23, МиГ-25, Су-25? Это возможно?
– Антирадарное покрытие можно нанести на любую машину. Если бы Россия не была связана международными обязательствами, превращение наших старых "мигов" и "су" в невидимки - да, это стало бы для Америки кошмаром. Их у нас тысячи. Как я понял, вы искали Николая Фалина и нашли?
– Да. Он сейчас в Потапове. Уехал туда полгода назад. Это село в Забайкалье. В двадцати километрах от него - аэродром военно-транспортной авиации. Его арендует ЗАО "Феникс".
Конструктор насторожился.
– "Феникс"?
– переспросил он.
– Вам знакома эта фирма?
– Знакома. У нас был испытательный полигон под Воронежем. Когда финансирование прекратили, оборудование простаивало. Его купил "Феникс". Я не понимал, зачем коммерческой фирме это довольно специфическое оборудование. Теперь, кажется, понимаю. Фалин точно в Потапове?
– Да.
– Значит, они делают то же, что и мы?
– И продвинулись гораздо дальше, - подтвердил Голубков.
– Фалин написал матери, что вернется домой недели через три. Есть и еще информация. За последние месяцы в Потапове истрачено сорок шесть тонн авиационного керосина. Совершали полеты над аэродромом пятнадцать истребителей. Старых моделей. МиГ-23, МиГ-25, Су-25. И только один МиГ-29.
Крылов с сомнением покачал головой:
– Такая программа не может быть самодеятельностью коммерческой фирмы. Она должна быть санкционирована на очень высоком уровне.
– Мы не знаем, на каком уровне она санкционирована. Я знаю только одно. Такого противодействия, как сейчас, мы не испытывали никогда.
Конструктор нахмурился:
– Вы понимаете, полковник, что это значит?
– Мне кажется, да, - кивнул Голубков.
– Кошмарный сон для Америки близок к тому, чтобы превратиться в реальность.