Качается домпод лиственный шум,качается томненаписанных дум,качается шарзасыпающим днем.Закат – как пожарлиловым огнем.В воздухе – взрывнеоплаканных дней,в сердце нарывмолчит все сильней.Вянут цветыперед окном,такой красотыне имея днем.Ближе волна,Сильнее накал.Каждый – сполнанайдет, что искал!Кто чего ищет –не знает сам,Мы, духом нищие,все – к небесам.День
все уходитв свою благодать.Где этот деньзавтра искать…1993 г.
«А Земля – тоже Небо. Хоть годы идут…»
А Земля – тоже Небо. Хоть годы идут,рядом дерево листья на ветер роняет,я роняю слова, я теряю маршрут,но души не теряю, и она это знает.Рядом ветер подхватит последний листок,рядом окна засветятся за поворотом.Ветер – всех неприкаянней. Так одинокне бывает никто ни в какую погоду.Это счастье увидеть даже осень весной,эти лужи, доплывшие до магистрали!Слышу – пахнет закатом, землей и луной,и всем тем, что давно уже нам рассказали.Перекресток – и дом, во всем мире уют.Смотрит глаз неморгающий взглядом далеким.А спешить уже некуда!Больше не ждутни глаза,ни вокзалы,ни ноты,ни строки.1993 г.
«Душа – актер, а внешний вид – герой…»
Душа – актер, а внешний вид – герой.Сюжет – трагедия, актер живой.Но, на абстрактных темах драмы строя,замучил Режиссер Героя.«Прекрасным» критик все это назвал.Актера забросал цветами зал.А образы, что в драме были в горе,не знали ничего о Режиссере.1994 г.
Ушла в себя
В душе моей – пустынная пустыня…
В. Высоцкий
Ушла в себя. Когда – разве важно в точности?Услышала, секундные стрелки теребя,что нет там никого, там только я – в одиночествебреду все по пустынным просторам себя.В пустыне той – луна и далекое зарево.Слушаю пески – сама не пою.Я, может, доберусь еще живой в свой террариум –вот, тень взяла и дудочку свою.Запомнила – какое-то большое растениетак звонко цветет у ворот, не дыша!Спокойной ночи, всё! Ты – мое сновидение:в любой песчинке спит моя душа.И новый, будто мир (не зная, не старь его),собор моих снов со мной кочевал.Там, может быть, розарий, и совсем не террариум,а может, не розарий, а вокзал.Что ж, тень моя, давай быстрее ворочаться!Край моего пути – и край твоего.Я, может, доберусь еще в свое Одиночествои, как картину, разобью его.1995 г.
«Я была на Земле…»
Я была на Земле,когда выли метели,и смотрели с закатасны без ответа,и нельзя было крикнуть,и летели, летелиразноцветными клочьямидни против ветра.Наезжая на время,душили спокойно,и, прижатые к стенкевсеми ветрами,гасли тихопоследние свечи без боя,навсегда не успевобменяться словами.Я была на Земле.Эхо знает – была.Темно-синим отчаяньем,лампой ночной,вырывая из Песни,она позвалато, что стало снежинкой,что сделалось мной.Я запомнила временибыструю сеть,одиночество эхав зеркалах бесконечности.И как трудно уметьне моргая, смотретьна призрачный следединственной Вечности.Как качались
Весыот дыхания звезд,как менялись цветапо солнечным ритмам.Но часы для душипробили вопрос.Они долго звенелина перроне открытом.Я была на Земле.1993 г.
«Снегом свалится небо талое…»
Снегом свалится небо талое.чтоб потом понять – за пределами,я мелодию небывалуюВдруг из нитей невидимых сделаю.Вечность духа – словесной силе бы.За минутами оголтелымиНебо вдруг – необычно синее.Рассмотрю его за пределами.А зачем оно – небо белое?Небо синее – этой вечности?Небо белое за пределами,вечное,за чертойбесконечности.1993 г.
«Я в одиночестве играю на рояле…»
Я в одиночестве играю на рояле.Я прихожу сюда во сне нередко.В каком-то неземном, нездешнем, залеразбрасывается земная клетка.И свежий воздух льется водопадом,но мне так душно в зале до рассветапод взглядом бесконечной колоннадынемых, не разорвавшихся сюжетов.И голос поднимается из клавиш,и улетает в дальний космос нервно.Земное сердце – что же ты так давишь?Цветами распускаешься, наверно.Рассыпанные бусы. Гулкий грохот.Сгорают мысли в неподвижной свечке.Играю сказку – разве это плохо?для гномов, задремавших на крылечке.1993 г.
«Мне кажется, что помню я…»
Мне кажется, что помню я,Что в небе след был – от звезды.Вся круглая земля моявидна отлично с высоты.Зачем-то это напишу,пока открыты звезды все,пока, задумавшись брожу,по тихой млечной полосе.Я поищу ответа тамо том, как лучше строить дом,и как не дать своим чертамисчезнуть в зеркале кривом.Проходит день, проходит ночь.Проходит давняя гроза.Как отторженье превозмочьи снова сдвинуть полюса?Как объяснить квадрат крестом,Как сделать из квадрата круг,Как жить потом, как строить домбез милых слов и адских мук?Я что-то старое поювесенним вечером земным,и тихо строю жизнь мою,тот призрак, что неповторим.А память дней и боль минутпотом оставлю за спиной.Я знаю, что меня поймутпо звездам шедшие со мной.1993 г.
«Может быть, я и правда смертна…»
Может быть, я и правда смертна,но душа – от смерти лекарство.Я учусь у тебя, Герда,растопить ледяное царство.По земле я хожу тихо.Может быть, улечу однажды.Я учусь у блага и лиха,иногда их учу даже.Я учусь у всего снова,я писать научусь у Кая,из тепла я сложу слово.Только это сказка другая.
«И Небо остается без меня…»
И Небо остается без меня,и я так часто остаюсь без Неба…Какие-то обрывки слов храня,какие-то молитвы среди дняв цветную небыль…Проходят мимо лица облаков,И даже с ними говорить не надо,хотя они – не очень высоко,всему, что выше, мы уже не рады…А небо ждет. В асфальт влипаю яв поисках неба на клочке бумаги.И часто Богом кажется заря,и адом часто кажутся овраги.1991 г.