Угол падения
Шрифт:
– Что-то я не помню во Втором послании к Коринфянам таких строк! – хмыкнув, выкрикнул в ответ Тремито. Сидя в камере смертников тюрьмы Синг-Синг, он успел со скуки не раз перечитать Новый Завет и запомнить в общих чертах, о чем в каких главах говорится. – Или Единые Небеса молятся по какой-то другой Библии?
– Вот гад, раскусил! – раздосадовано воскликнул голос, отринув пафос и тем самым вмиг рассеяв возникшую в храме мрачную готическую атмосферу. – А ведь говорили мне святые отцы – держи под рукой Библию, авось да пригодится! Как в воду глядели!.. Ладно, потолкуем по-другому! Замрите на месте, проклятые макаронники! Сделаете еще хотя бы шаг – на хрен всем черепушки поотстреливаю!
Не опуская оружия, сицилийцы
Хаотично мерцающие свечи явно играли на руку хозяину церкви. Аглиотти смекнул, что развенчанный им обманщик нарочно отрегулировал освещение таким образом. При том что сам смотритель наверняка ориентировался в стенах своей обители с закрытыми глазами. Блефовал он насчет отстрела черепушек или нет, неизвестно, но в том, что хитрая cagnetta воспользуется светопреставлением, чтобы выскользнуть наружу, Доминик был практически убежден.
– Эй, подонки, если я соврал вам насчет Коринфян, это еще не значит, что у меня нет при себе Божьего Бича! – крикнул не показывающийся на глаза смотритель, заметив из своего укрытия, что сицилийцы не желают ему подчиняться.
– Вижу его! – подал голос крадущийся вдоль левой стены Франческо и сразу же открыл огонь по алтарю. Но тут же в ответ коротышке жахнул раскатистый ружейный выстрел, в сравнении с которым стрекотание пистолета-пулемета Саббиани прозвучало как тявканье карликового шпица рядом с лаем волкодава. Выпущенная смотрителем пуля начисто снесла Франческо голову и послужила ярким подтверждением тому, что угрозам хозяина следует верить.
Обезглавленное тело коротышки еще не рухнуло, а пятеро остальных сицилийцев, бросившись за колонны, уже вовсю поливали очередями алтарь. Аглиотти со товарищи полагали, что стрелок прячется за единственным надежным укрытием в той части храма – массивной мраморной тумбой со свернутой и разбитой крышкой. За считаные секунды десятки оспин испещрили отшлифованные до блеска стенки сооружения, превратив его в неприглядную ноздреватую глыбу. И то ненадолго. Выпущенная Мухобойкой из подствольного гранатомета граната угодила в тумбу, разорвалась и окончательно разнесла ее на куски. Даже уцелей после такого взрыва противник, ему никак было не избежать ранения или контузии.
– Хватит! – рявкнул Тремито, поскольку разгорячившиеся не на шутку Альдо и Косматый продолжали упорно расстреливать разлетевшиеся по полу обломки алтаря. – Хватит, я сказал!
Над алтарным возвышением клубилась пыль, которая ухудшала и без того отвратительную видимость. Пять тонких красных лучей от лазерных целеуказателей продолжали обшаривать груду битого мрамора и вскоре сосредоточились на торчащем из-под камней объекте, напоминающем лежащего ниц человека. Одетое в черный плащ и такую же широкополую шляпу тело было засыпано обломками так, будто сицилийцы не палили по нему из автоматов, а попросту зашвыряли противника булыжниками. Рассмотреть мертвеца можно было только вблизи, и Тремито отдал очередную команду, дабы подручные подтягивались к алтарю. Не забывая, разумеется, следить, чтобы Кастаньета не проскочила мимо них к воротам.
Именно это чуть вскоре и не произошло. Внезапно Джулиано крикнул «Стой!», сорвался с места и метнулся за идущую вдоль правой стены колоннаду. Послышался сдавленный женский визг, возня и звуки
– Держите ее крепче! И посматривайте по сторонам! – наказал Доминик изловившим девчонку приятелям, а сам с Томазо и Чико направился взглянуть на недвижимого смотрителя, который, судя по манере общения, был отнюдь не статистом, а М-дублем вполне живого человека.
Пока Тремито осматривал оставшееся за алтарем пространство, Ностромо и Гольджи раскидали усыпавшие мертвеца обломки, после чего решили перевернуть облаченное в безразмерный плащ тело на спину… и не смогли! Покойник весил не менее полутора центнеров и вдобавок окаменел.
– Вот дерьмо! Дом, нас подставили! – вскричал Мухобойка, сорвав с головы трупа шляпу и обнаружив под ней действительно каменную голову, разрисованную красками для придания ей естественного облика. Вмиг стало очевидно, что плащ надет не на человека, а на раскрашенную эмалью статую какого-то святого; судя по всему, того самого великомученика Пантолеона. Который в свою очередь был свержен с постамента, замаскирован под труп и упрятан за тумбу еще до того, как сицилийцы ворвались в церковь.
Исследующий дальний угол здания Аглиотти резко обернулся и тут же засвидетельствовал, как головы конвоиров пойманной cagnetta разрываются в ошметки, подобно брошенным об стену, перезрелым помидорам. А мгновение спустя до ушей Доминика долетели два мощных выстрела подряд, сделанных из того же оружия, из которого до этого укокошили Франческо.
– Хватай сучку!!! – проорал Тремито, больше всего опасаясь, как бы убийца дона Дарио повторно не скрылась от возмездия. Откуда по ним велся огонь, Аглиотти уже вычислил. Сдвинутые в беспорядке вплотную к стене скамьи крайнего левого ряда, казалось, не могли послужить укрытием для стрелка. Но в действительности под скамьями оставалось небольшое пространство, в котором мог при желании поместиться такой поджарый человек, как Тремито или коротышка Саббиани. Если бы Франческо не отвлекся на лежащую за тумбой приманку, он не преминул бы глянуть под скамьи и проверить, не забилась ли туда неуловимая киллерша. Однако смотритель уложил Саббиани еще на подходе к своей скрытой позиции, а дальнейшие события начали развиваться так, что сицилийцам стало уже не до груды церковной утвари. А чтобы еще пуще ввести в заблуждение налетчиков, Кастаньета разыграла собственное бегство и пленение. Хитрая стерва знала, что макаронники ее не пристрелят, в то время как их – обрадованных победой болванов – без труда перещелкает прикрывающий девушку стрелок.
Тремито вновь угодил впросак. Но если предыдущая неудача объяснялась по большей части значительным перевесом сил противника, то нынешняя была уже четко срежиссированной ловушкой, устроенной весьма опытным охотником. Открыв огонь по скрытой позиции смотрителя, Доминик мысленно отдал должное вражьему коварству и укорил себя за то, что в очередной раз доверился этому incoglionito tombolone Ньюмену и переоценил собственные силы.
Чико и Томазо живо сориентировались в обстановке и бросились на перехват освобожденной Кастаньеты, пока она не выкарабкалась из-под рухнувшего на нее тела Косматого Джулиано. Однако черноволосая бестия тоже не паниковала, а поступила вполне рационально. Вместо того чтобы тратить время и силы, пытаясь избавиться от тяжелой обузы, девушка дотянулась до оброненного Зампа пистолета-пулемета и встретила бегущих к ней головорезов длинной очередью.