Угольки в долг
Шрифт:
Хоть легендарный статус Азазила был величайшей загадкой мира, Красный считал, что немного знал своего отца. Это выражение его лица было, когда он был одержим идеей. Красный не знал, что это была за идея, почему Азазил защищал Ари, но он знал, что ее «чистота» с этим связана.
Стоило уточнить для него кое — что.
— Ари, может, и чиста, но я уже дважды видел, как Печать пытается повлиять на нее силой… тьмой своей силы.
Султан замер, Красный подавил ухмылку. Бинго. Мысль о «чистоте» Ари что — то значила
— Да? Это… интересно.
— Господин?
Азазил тряхнул головой, беспечно улыбнулся и взял у шайтана бокал вина.
— Все больше причин следить за ней вечером. Асмодеус убежден, что у Ари и ее стража что — то есть. Мне нужно это проверить. Это может пригодиться.
Стараясь не поддаваться чувству, что он не хотел звать паникой, Красный решил не слушать подозрения Асмодеуса. Он подумал о Чарли, это тоже вызвало его гнев. Он разжал челюсти, чтобы отец не заметил.
— А Чарли? — тихо спросил он, злясь, что Чарли использовали зря. Красный всегда играл ради цели. Так он справлялся с отвратительными вещами, что делал, узнав Ари.
— Белый неожиданно спас его, — улыбнулся Азазил, радуясь тому, как все прошло. — Не важно. Он должен убить лабарту, полукровную. Тогда его не спасти. Он или умрет, пытаясь, или мы убьем его за преступление. Я хочу, чтобы он пропал. Мы не использовали его зря, — он резко улыбнулся. С пониманием. Красный поежился, в миллионный раз подумав, читал ли отец его мысли. — Чарли должен умереть от своей глупости. Ари не должна винить в этом нас.
— Вы позволяете им уйти завтра?
— Конечно. К чему спешить? У нас давно не было такого веселья.
* * *
— Надо же, — проурчал Асмодеус, его красивые темные глаза были полны холода. Ари поежилась, лишенная дара речи, он стал обходить ее по кругу, разглядывая ее тело.
Она ощутила страх, но опасность ловушки пробудила тьму в сердце. Она развернулась, и напряженные мышцы Ари вдруг расслабились. Асмодеус замер, словно уловил изменение в ней, и Ари отклонила голову, чтобы встретить его взгляд. Их взгляды пересеклись, и она снова ощутила то чувство.
Боль сжала ее сердце. Ее тянуло к Асмодеусу. Словно… она его как — то знала.
— Ты изменился, — прошептала Ари, ее тихие слова привлекли его взгляд.
— О чем ты?
Смутившись от своего поведения, Ари покачала головой.
— Я… не знаю, почему так сказала.
Хмурясь, опасный марид остановился в дюймах перед ней, его вес заставил ее вытянуть шею. Запах кожи и специй окутал ее, Ари не нравилось, что запах был приятным.
— Печаль пытается завладеть тобой, Ари Джонсон?
Его вопрос заставил ее подавить оханье, она отпрянула. Она хотела знать, был это его вопрос или утверждение.
— Так бывает, когда я в опасности.
Асмодеус ухмыльнулся и склонил голову на бок,
— Думаешь, тебе нужно бояться меня?
— Из — за того, кто я, мне нужно бояться почти всех джиннов.
Он напрягся от ее ответа, словно удивляясь.
— Мудро, — он нахмурился. — Почти? Ты про джинная? Думаешь, тебе не нужно бояться Джея Битара? Из — за… чего? Любви?
Лед возник под сердцем Ари, капал холодными каплями ей в желудок, что сжимался от холода. Ари отпрянула еще на шаг. Откуда он знал?
— Не знаю, о чем вы.
Он нахмурился сильнее, Ари едва дышала.
— Не ври мне.
Этот джин… Ари боялась его больше всех, хоть ее тянуло к нему. Несмотря на это. Этого джинна она как — то знала. Ее ведь не влекло к нему? Ей стало страшно от этой мысли. Он был красивым… но ужасающим.
Ари вернулась в реальность, уловила холодный гнев в глазах Асмодеуса, но вместо страха, что был у нее пару мгновений назад, она ощутила странную меланхолию. От его жуткого гнева ей казалось, что она что — то потеряла. Что он что — то потерял.
Будто он уже не был собой.
Ари робко шагнула вперед, не осознавая, вспомнив сны о Лилиф и Асмодеусе. Там он казался мудрым и почти… добрым. Он был очень терпелив с сестрой, кроме первого сна, где они бились. Или, точнее, где Лилиф пыталась уничтожить Асмодеуса. Почему? Что изменило Асмодеуса, сделав его этим злым холодным маридом, как все остальные?
Ари хотела спросить, но тогда пришлось бы рассказать, что ей снилось его прошлое с Лилиф, это точно было их прошлое. Сны ощущались как воспоминания, но чьи? Лилиф или Асмодеуса? И как они попали в голову Ари?
«Я стала экстрасенсом?».
В книге, что дал ей Джей, не говорилось о такой силе Печати. Она уже была странной… и она не хотела становиться страннее.
Отвлекшись от мыслей, Ари поняла, что Асмодеус стоит там. Смотрит на нее. Она скрестила руки на груди.
— Вы все еще носите Печать. Делаете вид, — она кивнула на кольцо на шнурке на его шее.
Асмодеус коснулся его, глядя ей в глаза. Его длинные пальцы задели древнее кольцо.
— Азазил так хочет. Он не хочет, чтобы другие охотились на тебя.
Ари подумала о Дали. Колдун рассказал еще кому — то о ней?
— Может, уже слишком поздно.
Глаза Асмодеуса вспыхнули с жестокостью, голос стал низким рокотом:
— О, да.
Страх пронзил ее, зажигая тьму в ее груди, и кожа Ари стала необычно горячей. Она прорычала слова раньше, чем могла остановиться:
— Ты угрожаешь мне?
— Советую, — он пожал плечами, взгляд убивал.
Ярость от его угрозы охватила ее тело, жар был невыносим. Она сорвалась, сила Печати трещала на пальцах. Воздух в комнате стал заряженным, ветер ударил по ним, убирая волосы Ари с лица.