Угонщики
Шрифт:
— Чтобы верующие могли почувствовать разницу, — предположил Гердер.
Одну книгу Масклин забрал себе. Она как раз помещалась в его коробке. Называлась она «Детский путеводитель по звездам», и в основном там были картинки, а на них ночное небо. Масклин знал, что все это — правда.
Ему нравилось смотреть на них, когда голова была перегружена мыслями. Вот и сейчас книга лежала перед ним.
У звезд были имена: Сириус, или Ригель, или Волк-359, или Крест-154. Некоторые из названий он на пробу предложил Талисману.
— Эти названия мне незнакомы, —
— Думаю, одна из этих звезд — наш дом, — сказал Масклин. — Ты говоришь…
— Все называют их по-разному. В данный момент я не могу идентифицировать эти названия.
— Как номы называли свою родную звезду? — спросил Масклин, лежа в темноте.
— Солнце.
— Но ведь Солнце здесь!
— Так называют любую звезду те, кто живет рядом с ней. Ведь они считают ее самой главной, — пояснил Талисман.
— А эти звезды… Мы на многих из них побывали?
— В моей памяти зарегистрировано девяносто четыре тысячи пятьсот шестьдесят три звездные системы, посещавшиеся номами.
Масклин вытаращился в темноту. Большие числа ставили его в тупик. Но он догадывался, что это число — одно из самых больших. «Благоприятная Конъюнктура! — подумал он и тут же с досадой поправился: — Ну и ну! Все эти солнца, огромные расстояния… А от меня всего-то требуется — заставить сдвинуться с места какой-то жалкий грузовик!»
По сравнению со звездами это казалось плевым делом.
Глава 10
X. Внемлите: свершилось чудо! Ибо вернулся он и сказал: Вот я выехал на Колеснице, и видел я, что Снаружи!
XI. И спросили его: Каково же оно из себя?
XII. И ответил он им: Оно — большое.
На четвертый день Ангало вернулся. Взгляд его был дик, а на губах блуждала безумная улыбка.
Первым новость о его возвращении принес запыхавшийся от бега стражник, следом явился сам Ангало, а за ним ввалилась целая толпа молодых номов, жадно ловивших каждое слово героя и млеющих от восторга. Ангало был весь в грязи, одежда его превратилась в лохмотья, похоже, он не спал много часов, но шел он, гордо подняв голову и странно раскачиваясь из стороны в сторону, — сразу было видно: рискуя жизнью, он побывал там, где не бывал еще ни один ном, и вот теперь ждет не дождется, когда его начнут расспрашивать.
— Где я был? — говорил он. — Где я был? Где я только не был! Вы даже представить себе не можете, что там, Снаружи!
— Что? — спрашивали самые нетерпеливые.
— Все! — отвечал он, и глаза его горели лихорадочным блеском. — И знаете что?
— Что? — восклицали они хором.
— Я видел Магазин снаружи! Он… — Ангало понизил голос, — он так красив! Представьте: колонны и огромные стеклянные витрины, и все разноцветные!
Он был центром огромной толпы, которая все прибывала, по мере того как новость распространялась по Магазину.
— И вы видели все отделы? — спросил один из священников.
— Нет!
— Что?
— Снаружи нельзя увидеть отделы!
Он гордо поднял вверх свои записи.
Все потрясенно молчали, не смея вздохнуть. Читать пока умели лишь немногие.
Слова, принесенные Ангало, гласили:
«Магазин закрывается.
Последняя распродажа».
Потом он отправился спать, на ходу восторженно бормоча что-то о грузовиках, холмах и городах, и проспал два часа подряд.
А когда он немного пришел в себя, к нему зашел Масклин.
Ангало сидел на кровати. Глаза его сияли, как… как пара блестящих шариков на бледном лице.
— Не слишком его утомляй, — проворчала матушка Морки, выхаживавшая теперь каждого больного, у которого не хватало сил от нее отделаться. — Он очень слаб, у него жар. Во всем виновата болтовня об этих ужасных грохочущих штуковинах, это нездорово. Незадолго до тебя приходил его папаша, так мне через пять минут пришлось его вытолкать.
— Что? Ты выставила самого герцога? — изумился Масклин. — Но как? Он же никогда никого не слушает!
— Может, он и большой ном в Магазине, — сказала Морки с довольным видом, — но у постели больного он — всего лишь досадная помеха!
— Мне нужно поговорить с Ангало, — пробормотал Масклин.
— И мне, и мне! — воскликнул тот. — Я всем хочу об этом рассказать. Снаружи есть все! Я видел кое-что такое…
— Успокойся, успокойся, — сказала Морки, мягко заставляя его лечь на подушку. — И мне не слишком-то по душе, что тут болтается твоя крыса, скажу я тебе.
Присмотревшись, можно было заметить, что из-под края одеяла выглядывают усики Бобо.
— Но он же очень чистый, и он мой друг, — возразил Ангало. — И к тому же тебе ведь нравились крысы.
— Крыса. Я сказала крыса, а не крысы, — возмутилась Морки. Она сурово посмотрела на Масклина. — Не позволяй ему слишком волноваться.
Масклин присел на краешек кровати. Ангало с энтузиазмом принялся рассказывать о Снаружном мире. Подобный восторг испытывает человек, который от рождения был слепым и вдруг прозрел. Ангало говорил об огромном прожекторе в небе, о дорогах, полных грузовиков, и о большущих штуковинах, торчащих из пола и усыпанных зеленью…
— Это деревья, — подсказал Масклин.
…и о величественных зданиях, куда стекается все, что привозят грузовики, и откуда те вновь отправляются в путь. Ангало потерялся в одном из таких зданий. Он на минутку вылез из кабины по нужде, а тут вернулся водитель, Ангало не успел вскарабкаться обратно, и грузовик уехал. Тогда он забрался в другой грузовик, и тот привез его в большой парк, где было много грузовиков. Ангало стал искать какой-нибудь грузовик, принадлежащий Арнольду Лимитеду (осн. 1905).