Уговор света и тьмы
Шрифт:
— А… как ты увидел синяки на её шее? — сладким голосом вопросил покладистый эльф.
— А ты? — резко прищурился Васил, невольно сжимая челюсть.
— Васил, ты в неё влюбился? — прямо спросил Эдо.
Васил вздрогнул.
— Я не… — начал он и осёкся.
Вздохнул, закрыл глаза. И попытался утихомирить бурю в груди, которая резко позвала заупрямиться, начать рвать и метать, отрицая очевидное.
Эдо растеряно смотрел на друга — задавая этот вопрос, он хотел в очередной раз засмеять вечно мрачного Васила. Он видел, что девушка ему приглянулась, и даже шутил об этом с Владигардом, но сам не верил, что всё
Теперь растеряно молчали уже они оба.
— Ну ты… признайся ей в этом что ли. Женщинам это нужно, — всё же смог выдавить из себя Эдолиэль.
Он-то думал, что у Васила это не серьёзно. Поиграет и бросит. Хотел прямо попросить своего юного друга оставить ребёнка в покое, особенно после того, как осознал сегодня, как Лея на самом деле к нему относится. Самым простым выходом он считал сплавить девушку в Светлый лес. Даже собрался написать папе самое лучшее в мире покаянное письмо с просьбой принять и обогреть. Уже второе письмо за последнее время.
— Да и вообще… всем… нужно, — спотыкаясь, сморозил Эдо, глядя на расстроенное лицо друга.
— Эд, сейчас это не главное.
— Хорошо. Тогда синяки, — кусал губы эльф стараясь прийти в себя. — Это же не дело лап твоего… эм… отца?
— Нет. Не прямо, по крайней мере, — кивнул Император.
— Понятно, я посмотрел твою ауру в начале беседы. Следы тёмной магии присутствуют однозначно у вас обоих, но источник разный, — рассказал ему эльф.
— Тёмной магии? Даже так? У неё? — встревожился Васил.
— Да, её шея и волосы, и аура — всё…
— А что волосы? — чуть ли не подорвался с места Васил, но всё же взял себя в руки.
— Ты не заметил? Кто-то пытался сломать её ауру и опутать тьмой. Когда я уезжал — этого ещё не было. Судя по тому, что я вижу и слышу — это не ты.
— Этого… не могло быть ещё несколько часов назад. Только синяки, — пытавшийся минуту назад взорваться Император закаменел на глазах.
— В первую очередь я увидел её ауру, а потом нашёл синяки, когда решил присмотреться к настолько скверной заявке. Большую часть последствий я убрал, остальное придётся доделать ей самой. Ну и… э-э-э… ты же не за шикарные светлые волосы её полюбил?
«Найду — убью», — читалось в глазах многострадального Императора Василикии и Карпатии.
— Значит, по замку сейчас шастает какая-то тёмная тварь, которая пытается подзакусить мо… гм… Лорелеей. А стража об этом ни слуху не духу? И все кого можно подозревать — это заезжий гном?
— Какой гном? — не понял Эдо.
— А, приехал тут один. Не в нём суть. А в том, что в замке обретается невидимка, свободно обходящая все мои охранные заклинания и даже заклинания канцлера. И может оказаться, что это сторонняя сила, которая и к дорогому родителю не имеет никакого отношения, — резюмировал Император.
— Но Иванн Мерсье не гном! А очень даже человек. Нет, ну человечешко, конечно, но уж точно не гном.
— Иванн Мерсье? — ухватился за новое имя Васил. — По какой-то странной причине, о нём ничего не было сказано в докладе моего начальника стражи. А на память он ещё никогда не жаловался. Кроме случая с одним загадочным ужином.
— Вот как? Случайно это не тот ужин, на котором состоялось явление упомянутого Иванна ко двору? Но каким образом Кифор мог о нём не знать? Без серьёзных на то причин в твоё отсутствие ко двору никого не допускают. Нам его
— И, тем не менее, он ничего про него не знает. Или забыл. Похоже, мне стоит поговорить с этим человеком-невидимкой, — хищно прищурился Император.
— Он не невидимка, а очень даже видимка — доставал всех кого ни попадя своей мелочной склочной натурой. Столько нехороших подробностей обо всех знает, сложно было не поверить, что это человек Сеталя. Собственно, после ужина, на котором его представили, мы и стали общаться с твоим придворным магом, — хитровато улыбнулся Эдо. — Добропорядочный гражданин Иванн сначала выложил всю подноготную маркиза, а потом двинул в массы чудесную идею, что Лорелея собирается тебя обольстить, соблазнить и женить на себе. Наговорил гадостей, начал набиваться в провожатые по замку.
Слушая эти слова, Васил мрачнел всё сильнее. Видимо, желание познакомиться с господином Мерсье стремительно усиливалось.
— Мало того, он вывалил тот же бред на герцогиню! — порадовал друга Эдолиэль.
— Может, его никто больше не видел, потому что незадачливый посланец уже покойник?
— Нет, увы. Он потом на каждом ужине небылицы рассказывал. Даже герцогиня молчала, ясное дело, есть что скрывать. А он остальных догрызал, — скривился эльф.
— А вы?
— А мы… Сам знаешь, Владу есть что скрывать, а просто набить гадскую морду в нишке я ему не мог, всё-таки человечешко Сеталя, а не кого-нибудь. Уж не знаю точно, о чём там условились Ло с герцогиней Велльской, но вечером герцогиня попросила нас присмотреть за девушкой и познакомить её с дочерьми. Хотя могу предположить, они договаривались научить Катрину и Мариону коварным магическим способам, с помощью которых холостых Императоров соблазняют. Старушка Антуанетта всё никак не привыкнет к мысли, что по законам Империи поженить столь близких родственников скверная идея.
Император только тихо вздохнул. Даже у него храбрости донести эту мысль до привыкшей к эфельманским обычаям герцогине не хватало. Лучше войной на Граббулина пойти.
— Так откуда ты узнал про синяки на шее у Ло? — как бы невзначай поинтересовался Эдо. — Она совершенно случайно носит платье с такой закрытой шеей…
— Ага, а если нет, то замазывает так, что сразу не заметишь, — рассеяно бормотнул Император всё ещё вспоминая захватнические планы герцогини Велльской.
— Ага… ага… — вкрадчиво и выжидающе поддакнул эльф. — И ты заметил, когда её раздел…
Васил возмущённо посмотрел на друга.
— Она напилась всякой дряни из моей лаборатории после того, как сняла Печати. И как только в лабораторию попала?! Пришлось срочно промывать желудок в ванной.
— Ага… и вот снимаешь ты с неё в ванной платье… — вкрадчиво начал эльф.
— Рубашку!– возразил Император.
— И во-о-от снимаешь ты с неё рубашку… — послушно исправился его хитрый друг.
— И окунаю головой в холодную ванную, чтобы привести в нормальное состояние и не позволить уснуть, — жёстко припечатал Император.