Угроза мирового масштаба. Книга 1

Райро А.

Я закончил с попытками разобраться в себе самом как раз к тому моменту, когда наша поездка завершилась. Машина остановилась, мягко качнув меня в кресле, и я открыл глаза.

Дождь за окном ослабел, и я смог рассмотреть, что мы остановились возле пятиэтажного здания с вычурной входной группой, украшенной четырьмя колоннами.

– Вот и наша больница, – с радушием сказал доктор Громов, глядя на меня. – Вы этого, конечно, не помните, но не далее, как сегодня утром, вас из этой же больницы и вынесли, правда через задние

двери. Никто же не будет выносить через парадный вход… э-э…

– …мертвецов, – закончил я за него. – Ладно, доктор, чего уж. Называйте вещи своими именами.

– Будь по-вашему, – с облегчением кивнул тот. – Ну что, идем?

Он открыл дверь и вышел из машины.

Я подсмотрел, как он это сделал, и тоже дёрнул за кривую тонкую ручку, открывая дверь и выбираясь наружу. Дождь снова хлынул на меня, пытаясь выгнать из тела только-только приютившееся в нем тепло, но до козырька больницы было всего десять шагов.

Мы вошли в высокие прозрачные двери, разъехавшиеся перед нами в стороны, и оказались в большом светлом холле.

В центре стояла круглая стойка, за которой сидели миловидные молодые девушки в похожих на пирожки смешных белых маленьких шапочках, непонятно как держащихся на их головах.

Возле стойки толпились люди, создавая небольшие очереди, мимо нас сновал народ. Кто-то заходил в холл, кто-то выходил из него, и все куда-то спешили.

Доктор обернулся на меня, будто убеждаясь, что я никуда не потерялся, затем кивнул, приглашая следовать за ним, и мы двинулись через весь этот человековорот, словно корабль, решивший укрыться от циклопической бури в единственном безопасном месте – в ее центре, в ее «глазу».

И, как и корабль, мы двигались к единственному причалу – к стойке в центре зала. Доктор подошел к ней первым и перекинулся парой слов с одной из девушек.

Та недоверчиво покосилась на него и даже приподнялась на своем месте, чтобы посмотреть на меня. Посмотрела – и недоверие тут же пропало с ее лица, сменившись диким удивлением.

Она даже рот приоткрыла, демонстрируя идеально ровные зубы, да так и не закрывала, пока доктор с ней опять тихо не заговорил. Девушка села обратно, засуетилась и наконец сунула доктору в руку ключ.

Громов снова посмотрел на меня, будто все никак не мог поверить, что я никуда не пропал и не перенёсся в свою могилу, что я настоящий, и мы снова двинулись через людские потоки. Доктор вывел меня к широкой лестнице, отделанной белой плиткой, мы поднялись на третий этаж и на нем свернули в один из двух коридоров, что крыльями расходились в стороны.

Здесь, в коридоре, царила та же чистота и красота, что и в холле и на лестнице.

Даже не зная ничего об этом мире, невозможно было представить, что подобные интерьеры в нем – норма. Здесь все выглядело не просто красивым…

Оно было холёным.

За убранством неустанно следили, постоянно ремонтируя,

подкрашивая и не заштопывая, – а меняя! – все то, что сломалось, обтерлось или прохудилось. На всё это нужны деньги, которые обычно есть только у заведений для богатых и знаменитых.

Если же заведение простого толка, и денег особых у него нет, то при всем желании не получится добиться такого лоска. Все будет выглядеть аккуратным, чистым, но никак не холёным.

Да что там – даже мои пиджак с брюками, хоть и были новыми и без дырок, никак не смотрелись на фоне всего окружения больницы!

Я решил прояснить этот вопрос, но так, чтобы не касаться темы воспоминаний и их потери:

– Тут так… красиво. Даже не верится, что я действительно был здесь раньше.

– Были-были, – эхом ответил доктор. – Но то, что вы удивлены, совсем… хм… совсем не удивительно. Мы и сами были удивлены, честно говоря.

– И почему?

– Ну… наша больница – не из дешевых, прямо скажем. И, раз уж мы условились говорить напрямую, то такому, как вы, она точно была бы не по карману…

– Но?

– Но за вас кто-то заплатил. – Доктор на секунду обернулся и пожал плечами. – Прямо вместе с вами в больницу поступил перевод из анонимного источника, с указанием сделать все для вашего спасения… К сожалению, «всего» оказалось недостаточно. И мы… э-э-э… не смогли вас реанимировать.

Так-так.

У меня есть доброжелатель?

Или наоборот – противник, который старался сделать все, чтобы я – нынешний я – так и не проснулся в этом теле?

Доктор остановился возле одной из дверей и приложил к ней карточку, что выдала ему девушка на первом этаже.

Мы вошли в небольшую, но такую же холеную, как и всё здесь, комнату. Кровать, белоснежное бельё, шкаф в углу, окно, рабочий стол, кресло и странная плоская коробка на стене напротив него, и еще одна дверь в стене.

Комнату заполняло тихое тиканье, идущее от круглого блюда на стене, а на нем в такт звуку двигалась стрелка.

– Пожалуйста, ваша палата. – Доктор сделал пригласительный жест рукой. – Все оборудование, которым мы пытались вытащить вас из глубокой комы, уже убрали, но если вы себя нехорошо чувствуете, то…

– Доктор, все отлично, – вздохнул я. – Но, если вдруг мне станет плохо, я дам знать.

– Тогда проходите и располагайтесь. – Доктор кивнул.

– А что насчет того аппарата, который… ну вы поняли… – Я выразительно поднял брови. – Хотелось бы поскорее с делами разобраться.

– Ну не сразу, Марк, не сразу. – Доктор привычно цокнул языком. – Нейронный интерфейс надо подготовить, это недолго. Я уже дал команду, и через пятнадцать минут мы к нему отправимся. А пока вы бы лучше переоделись, да волосы высушили – через мокрые волосы нейронный интерфейс работает хуже. В шкафу есть одежда, а через пятнадцать минут я за вами зайду.