Угрюмые твари

Гришанин Дмитрий Анатольевич

Постоянный бонус за достижение:

!Интеллект +10% к текущему показателю Игрока!

!Атака +5% к текущему показателю Игрока!

!Защита +5% к текущему показателю Игрока!

!Дух Стикса +5% к текущему показателю Игрока!

!!!Внимание! Ваш показатель Атаки достиг первого предела неудержимости – уровня в 150 очков.

Награда за достижение:

!Опыт: +15000. Открытие в вашем инвентаре дополнительной ячейки, для хранения любого предмета весом до 1-го килограмма!

!!!Одерживайте славные победы дальше! Удачной игры!

– Охренеть!

А че еще

я мог сказать, прочтя все это. Огромная куча опыта, поднявшая меня сразу на три уровня. Солидный прирост всех характеристик, и, соответственно, показателей. Новое достижение с щедрым набором плюшек. И под занавес вишенкой на торте – опыт за первый предел в Атаке и дополнительная ячейка.

Прочтение уведомления, с обилием свалившихся на голову системных даров, помогло отвлечься от болезненной слабости, сопровождавшей возвращение веса, после прекращения действия Дара «Легче пуха». Хотя, возможно, дело было вовсе не в захватывающим дух чтиве, а сказалось продолжающееся действие второго Дара. Усиленные «Чужой лапой» конечности помогли мне гораздо легче, чем обычно, перенести прекращение невесомости.

К слову, двадцатиминутный лимит действия «Чужой лапы» исчерпался еще лишь на треть. И это с учетом потраченных мною минут на прочтение длинного уведомления. Потому как бой со скреббером от взрыва до ядовитых плевков уложился буквально в пару минут.

Млять! Какой же он все-таки был здоровый! Даже мертвый скреббер вызывал легкую панику. Находиться в одном помещение с монстром было до дрожи стремно. До сих пор не верилось, что мне удалось завалить эту гигантскую тушу.

– Хорош на него просто так пялится! – раздался в голове требовательный голос наставницы. – За окном скоро стемнеет. Или на черноте ночевать собрался?

– Нет, конечно.

– Тогда забирайся к нему на спину, и доставай споровик.

– Мля, да там у него болото настоящее. Перемажусь весь! Погоди хоть слизь с боков на пол стечет.

– Нет времени годить… Рихтовщик, не тормози! В нем добра на миллионы споранов! Нужно скоренько все выгребать и ноги отсюда уносить в темпе вальса! Ежели кто из серьезных Игроков прознает, что ты скреббера завалил, охота начнется уже за твоей головой.

– Так Свин с Люсьен и так об этом знают. И Пастух с Овечкой – они хоть и не высокоуровневые – но тоже кому угодно рассказать могут.

– Да с чего ты взял, что хоть одна живая душа о твоем подвиге в курсе? Все четверо, названные тобой, видели, как ты подорвал скреббера гранатами с метровой дистанции. На аватарку твою, в пылу начавшегося тут же боя, никто стопудово даже не глянул. И если ты сейчас войдешь в отрядный час и, пока остальные четверо не возродились, удалишься из него. Все окончательно убедятся, что ты мертв.

– А че, в натуре, может сработать, – хмыкнул я, мысленно забираясь в чат и удаляясь из отряда.

– Гораздо больше Игроков меня сейчас волнуют тенеловы. Они смерть скреббера за сто верст учуять способны, и уже, наверняка, мчатся сюда на всех парах.

– Ладно, ладно. Все понял, – поднял руки я. – Сейчас полезу.

Разорвавшие ботинки широкие и громкие ступни топтуна сейчас мне очень пригодились. Из-за вытекшей слизи роговая броня на спине вокруг раны сделалась скользкой, как ледяная горка. Но длинные цепкие когти на пальцах ног позволяли надежно цепляться за броню монстра и не скользить.

Нутро

твари под пробоиной было размягчено растворившимися кислотными нитями до состояния густого мясного бульона, только апельсинового цвета и мерзко воняющего кисляком. Сперва осторожно потрогал оранжевую смесь, опасаясь воздействия не до конца растворившейся кислоты, но пальцы не обожгло, и я решился опустить целую ладонь. Совать кисть в зловонную жижу было противно, но ни жжения, ни боли я при этом не почувствовал и, пересилив брезгливость, погрузил руку в тело твари целиком.

Свин знал, куда следует бить. Знакомый моток скрученной «проволоки», с жемчугом внутри, нащупать удалось практически сразу же, он обнаружился аккурат под проломом – висел на паутине из каких-то тонких кислотостойких волокон. Пришлось попотеть выдирая его из этой паутины. С раскачкой и матюками в итоге справился, но выплеснувшейся в процессе оранжевой мутью обляпался с головы до пят.

В ненадежный карман разодранной формы ценный трофей прятать не решился и, скатившись с бока скреббера с оранжевым мотком в руке, сразу рванул к дальнему окну, спеша, наконец, выбраться наружу, переодеться в чистый камуфляж и спрятать добычу в надежный рюкзак.

Вновь невольно замедлив шаг в захваченной чернотой части здания, я едва не споткнулся, когда перед глазами на черном фоне вдруг загорелись красные строки неожиданного уведомления:

!!!Внимание! В связи с окончанием Большой охоты вам досрочно засчитывается исполнение задания: выжить в течение 24-х часов!

Награда за выполнение задания: +15000 опыта, +3100 очков свободного распределения характеристик и возможность пролонгировать успешно выполненное задание.

Жалко, конечно, что такая замечательная серия заданий прервалась. Но что поделать – Большая охота закончилась, трофеи собраны и, как говорит наставница, самое время делать ноги.

Действие Дара «Чужая лапа» закончилось буквально в двух шагах от окна. Руки, ноги и голова вернулись к нормальному виду, и тут же накатилась просто чудовищная усталость. Пришлось остановиться, добыть из инвентаря фляжку с живцом и сделать несколько жадных глотков. Только после этого смог отыскать в себе силы, чтобы перелезть через окно.

Снаружи солнце уже почти коснулось горизонта. Светить ему оставалось не больше получаса. И перво-наперво при дневном свете я, разумеется, захотел со всех сторон рассмотреть добытый из скреббера трофей. В оранжевой «проволоке», из которой состоял плотный моток, я тут же опознал гладкую янтарную нить, десятисантиметровый кусочек которой у менял стоил порядка ста пятидесяти споранов.

– Потом налюбуешься. Переодевайся и двигай, давай, – заворчала наставница.

– Неужели тебе не интересно, что там внутри? Давай посмотрим. Пять минут все равно не спасут.

Шпора, разумеется, попыталась возражать. Но больше ее не слушая, я добыл из ячейки мачете и стал аккуратно взрезать моток. Преодолев несколько слоев гладкого янтаря, ближе к центру стал пилить бугристые нити узелкового янтаря – десять сантиметров которого оценивалась уже аж в восемь сотен споранов.

Наконец добравшись до полой середины, убрал нож и, расширив пальцами разрез, аккуратно высыпал себе на ладонь семь крошечных белоснежных бусинок.