Ухаживая за Джулией
Шрифт:
– Он ничего не был мне должен. Я отвергла всех джентльменов, проявивших ко мне интерес во время лондонского сезона, который финансировал дедушка. И всех молодых людей, которых он привозил сюда для меня. Он хотел, чтобы я была устроена до его смерти.
– И возможно, сейчас ты на пути к собственной гибели. Единственная надежда для девушки в твоем положении – это жить согласно установленным правилам, а ты пренебрегаешь ими.
– Ты преувеличиваешь.
– Да. – Он на минуту задумался. – Наверно, да. Другие люди – семья и обитатели деревни – очень любят тебя. Но они не несут ответственности за твое будущее, Джулия.
– Так же, как и ты.
– Да. – Наконец
– Здесь нет разрушенных временем ступенек. И на мне нет скользких туфель. Между прочим, я множество раз обзывала себя дурой после того случая в башне. Почему бы мне тогда не снять туфли и чулки? Тогда мне бы не понадобилась твоя с Гасси помощь. И я не проявила бы себя такой кисейной барышней.
Говоря так, она осторожно спустилась на ветку ниже. Спускаться с дерева в дорогом и легком платье надо было весьма осторожно. Дэниел уже ждал внизу, пока она не достигла самой нижней ветви. Он протянул к ней руки, и было бы слишком глупо отказаться от его помощи. Он взял ее за талию, а она положила руки ему на плечи и позволила поставить себя на землю.
– Джулия. – Он не отпустил ее талию, и они стояли так близко друг к другу, что, поверни она голову, они бы столкнулись носами или их губы встретились бы вновь. Однако она не повернула головы. – Обещай мне одно. Обещай, что не выйдешь замуж за Фредди. – Она почти готова была пообещать ему луну с неба и несколько звезд в придачу, особенно когда стояла вот так и чувствовала его физическое притяжение. Но на самом деле ничего не изменилось. Он объяснил ей вещи, над которыми она никогда не задумывалась и которые помогли ей понять, почему в течение одного года он так резко изменился и почему смех и проказы ушли из его жизни, чтобы никогда не вернуться. И она лишь теперь поняла, почему он всегда относился к ней враждебно. Но враждебность между ними все еще сохранялась, и она не должна была ни в чем отчитываться перед ним.
– Фредди – не твой отец, Дэниел, – заявила она. – Никто не может быть точной копией другого человека. И я еще не приняла решение, за кого мне выйти замуж. Возможно, я вообще не выйду замуж ни за одного из кузенов и сохраню хоть часть своей свободы.
– Это не ответ. Обещай мне.
– Я не могу ничего обещать, Дэниел.
– Ты просто не хочешь. – Его тон снова стал жестким.
– Я не могу.
– Потому что именно я прошу тебя об этом.
Граф повернул голову и впился в ее рот. Он целовал ее свирепо, открытым ртом несколько долгих минут, пока ее голова не закружилась и она не приникла к нему, а вся боль прошедших двух дней неожиданно сконцентрировалась в этом объятии с человеком, который сделал ей предложение и которого она отвергла. С человеком, который не любил ее и которого она ненавидела – раньше ненавидела. С мужчиной, который мог вызвать у нее слезы без всякой видимой причины.
Вдруг он разжал объятия, и Джулия почувствовала себя ограбленной и брошенной. Граф нагнулся, чтобы поднять ее ридикюль и шляпку, и, выпрямившись, протянул их ей. Его глаза смотрели жестко.
– Ты глупая девушка, Джулия. Ты готова броситься навстречу собственной гибели, только чтобы досадить мне, ведь так? Возможно, мне следует посоветовать тебе выйти за Фредди. Тогда, может быть, ты отвергнешь его.
Она всунула ноги в туфельки и дрожащими руками завязала ленты шляпки под подбородком.
– Я сделаю то, что сочту разумным и правильным для себя. Я – не твоя мать и не твоя сестра. Тебе не нужно взваливать на себя еще и мои заботы, Дэниел.
Она повернулась
Фредерик стоял наверху подковообразных ступеней насвистывал. Но его веселость была наигранной и предназначалась слугам в холле за его спиной. Он не испытывал радости. Сузив глаза, он смотрел на дорогу, которая скрывалась за деревьями.
Интересно, подумал он, почему они направились к озеру вместо того, чтобы идти прямо к дому? Почему? Судя по тому, что эти двое испытывали друг к другу, они должны были вернуться кратчайшим путем, чтобы поскорее избавиться от неприятного каждому из них общества.
И почему Дэн прилепился к ней в деревне и даже ходил с ней по гостям, которые ничего для него не значили? Фредерика не удовлетворили предположения Камиллы, что, как новый граф Биконсвуд, Дэн чувствовал себя обязанным нанести визит наиболее важным семьям в деревне. В конце концов, Примроуз-Парк не принадлежал ему. Если только он не надеялся заполучить и его.
Дэн увлек ее от озера и в день пикника, когда Фредерик намеревался закрепить свои позиции и выпить с ней чаю. И тогда, как и сейчас, ни один из них не торопился вернуться назад.
Может быть, он недооценивает Дэна? – подумал Фредерик. Возможно ли, что он заинтересован в Джули или в Примроуз-Парке? Могло ли случиться так, что он был одним из претендентов на ее руку, хитрым и коварным? И существовал ли хотя бы крошечный шанс, что Джулия предпочтет его? Перспектива получить титул графини и огромное состояние была весьма притягательна. Конечно, он не считал, что Джули можно поколебать меркантильными соображениями. Но не может ли притяжение Дэна, человека, который никогда не любил ее и которого она всегда ненавидела, быть столь же сильным? Притяжение противоположностей? Отношения любовь – ненависть?
Это казалось вполне реальным.
Фредерик перестал насвистывать и усмехнулся. Однако его веселость продолжалась недолго. В другой ситуации он приветствовал бы достойного противника и даже дал ему фору. Это придало бы азарт игре. Но к сожалению, данная игра была такова, что выигрышем становилось его благополучие, да и что там говорить – вся его дальнейшая жизнь.
Он оказался прав, почувствовав смущение и недовольство, когда один из кредиторов нашел его в Примроуз-Парке. Разумеется, вслед ему и остальные обнаружили его местопребывание. По возвращении из деревни его ждало особенно неприятное письмо. Оно было от кредитора, который потерял сразу и терпение, и чувство юмора. Или почтенный мистер Фредерик Салливан немедленно заплатит свои долги, или ему придется столкнуться с серьезными последствиями. И сумма долга была настолько велика, что Фредерика бросило в холодный пот.
Единственный путь, который мог спасти его от унижения броситься к ногам отца, – но даже значительное состояние отца понесло бы ощутимый ущерб после оплаты всех его долгов – или от долговой тюрьмы, – это уговорить Джулию выйти за него замуж. В ближайшее время. Прежде чем закончится месяц. Все удовольствие, заключавшееся в игре-ухаживании за ней, непоправимо ушло, так как он больше не мог позволить себе играть спустя рукава. Он должен выиграть во что бы то ни стало.
И будь проклят Дэн и его хитрые уловки, если он включился в это состязание! Дэн и так получил достаточно. Больше чем достаточно. И, насколько Фредерик знал, ему были чужды расточительность и дорогие привычки. Кроме того, в Лондоне его ждала молодая и очаровательная мисс Морристон. Нельзя позволять человеку быть таким жадным.