Ухо, дыня, сто двадцать пять!
Шрифт:
Гнедой остановился, тяжело дыша, и сразу же раздался басовитый лай какого-то, видно большущего, пса.
— Гав! Гав! — лаял он хриплым голосом. — Поглядите на них! Приехали и сразу катят во двор! Смотри, Гнедой, мою будку раздавишь! Что за привычка так громко щёлкать кнутом! И вдобавок, если не ошибаюсь, в бричке приехал какой-то незнакомый! Ну-ка вылезай да покажись! Сдаётся мне, что это не приличный пёс, а так, ни то ни сё, на кривых лапах!
Космаля при этих словах прямо взвился.
— Что? — залаял он тонко и пронзительно. — Что?
— Тихо, Пимпусь! — успокаивал его лесничий. — Что за лай? Бурый у себя, в своей будке, и имеет право лаять на чужую собаку.
— Что? Имеет право на меня лаять? — заливался Космаля тонким, пискливым голосом. — Я ему покажу, можно ли на меня лаять! Пустите меня к нему! Загрызу!
— Гав! Гав! Поглядите на него! — звеня цепью, отвечал басом Бурый. — Поглядите на него! Он ещё будет мне грозить! Подойди поближе, ты, гнутая мебель, сразу узнаешь, кто кого загрызёт!
— Бурый, тихо! Пимпусь, тихо! — прикрикнул лесничий. Он держал Космалю на поводке и даже шлёпнул его для успокоения.
— Только без рук! — рявкнул обиженный Космаля. Ему было не больно, но стыдно. А Бурый тут же начал издеваться:
— Вот видишь? Видишь? Получил, да?
— Ну и получил, — огрызнулся Космаля и высунул длинный красный язык. Ему стало жарко.
Между тем от дома бежали к лесничему какие-то дети и женщина.
— Кароль, дорогой! — закричала женщина, бросаясь на шею лесничему, то есть мужчине с усиками. — Как хорошо, что ты приехал!
А дети тянули лесничего за одежду и верещали:
— Папа! Папа, что ты нам привёз?
— Собачку привёз, — ответил лесничий. — Поглядите, какая хорошая собачка! Покажись, Пимпусь!
И поставил его на землю.
— Гав! Гав! — насмешливо залаял Бурый. — И это называется собака?
«Я вовсе не собака!» — хотел крикнуть Космаля, но не успел, так как дети схватили его на руки и начали гладить, приговаривая:
— Ах, какой он смешной, какой маленький! Какой у него чёрный мокрый нос! А какие длинные уши! И хвостик такой смешной и лапки! Кривые и короткие, как у крота!
— Оставьте меня в покое! — взвыл Космаля. — Я вовсе не смешной! Тоже мне, прицепились! Если вам не нравятся мои лапы, то и не смотрите. Гав! Гав!
— А как он смешно лает, — сказала одна из девочек. Теперь Космаля разглядел, что детей было трое: две девочки и один мальчик.
— Собака очень породистая и умная, — с гордостью заявил лесничий. — В гостинице её обвинили в том, что она звонила по телефону. И я даже думаю, они не ошиблись. К тому же это отличная собака для охоты. Особенно на лисиц!
«Ну, наконец-то меня признали, — подумал Космаля. — Хоть собака из меня получилась отличная. Правда, я никогда не охотился на лисиц, но думаю, что это не так уж трудно. Надо просто уметь хорошо стрелять. А я хоть никогда и не стрелял из настоящего ружья, но уверен: у меня это получится прекрасно».
Он был так доволен собой, что даже завилял
— Какой он миленький! — кричала младшая девочка.
— Мама, он, наверно, голодный! — закричала другая девочка. — Мама, ему, наверно, хочется пить!
— Ну, наконец-то я слышу разумные слова, — удовлетворённо протявкал Космаля, — конечно, я ужасно голоден и хочу пить. Лучше всего сейчас было бы выпить холодного лимонада.
К сожалению, о лимонаде не могло быть и речи. Когда они вошли в дом, старшая дочка лесничего принесла мисочку с холодной водой и поставила на пол.
— Пей, пёсик! — сказала она, гладя Космалю по голове.
— Только не гладь, я этого не люблю, — проворчал Космаля, — и вообще не люблю нежностей. Ты даже не знаешь, кто я такой. Поэтому не позволяй себе слишком много.
К сожалению, и на этот раз слов не получилось, а получился обычный лай, который девочка встретила с восторгом.
— Папочка, как он чудесно лает! И как смешно пищит!
После этого Космале не оставалось ничего иного, как сунуть нос в мисочку с водой и с удовольствием захлюпать длинным красным языком, а когда он почувствовал, что больше пить не хочет, старательно облизнулся. Настроение его немного исправилось, тем более, что сразу же раздался звонок, и лесничиха, то есть жена лесничего, начала кричать:
— Ужин! Дети, руки мыть! К столу! Ужин! «Хорошо, что я пёс и мне не надо мыть руки, — подумал Космаля, — оказывается, и в собачьей жизни есть свои преимущества. Наконец-то дадут поесть, а то я голоден как волк. Интересно, будет ли что-нибудь вкусненькое?»
Раздались шарканье ног и шум придвигаемых стульев — садились к столу. Космаля тоже быстро побежал туда и остановился возле одного из стульев. Стул был пуст, и Космаля решил сесть на него.
Да, но как? Стул был высокий, надо было прыгать. Он сильно оттолкнулся всеми четырьмя лапами, прыжок получился отличный. Теперь он сидел на стуле и мог убедиться, что лесничиха накладывает на тарелки аппетитные клёцки и кружочки жареной колбасы. Только он собрался попросить, чтобы ему дали порцию, как почувствовал, что чья-то рука ухватила его за загривок и подняла вверх. Это был лесничий.
— О-ля-ля! Пимпек! — воскликнул он весело. — Это ещё что? Хочешь сидеть за столом?
Обе девочки в ответ радостно закричали:
— Да, да! Папочка! Пусть он сидит за столом! Он будет есть с нами.
Лесничий, наверно, не имел бы ничего против и согласился бы, но жена запротестовала:
— Ни за что не соглашусь, чтобы собака ела за столом. Забрызгает всю скатерть, и вообще, на что это похоже? Будет есть из своей мисочки!
— Видишь, Пимпусь? Хозяйка не разрешает, — вздохнул лесничий и поставил Яцека на пол.