Уходят не простившись (Русский десант на Майорку - 2)

Никольская Элла

А дежурный все больше волнуется, за дверью цыганка томится, шуршит цветными грязными юбками, где-то неподалеку маются, скрипят зубами пацаны в косухах, но не ропщут: знают, что не начнется торговля, хоть зелье уже завезено. Вот вернется Манька-цыганочка, сообщит, что оброк уплачен. Только тогда - раньше ни на минуту - начнется торг, и кончится лом, и соседи в стаканчиках из-под йогурта воду понесут... Против своей воли, а что поделаешь? Заступиться некому.

Но не его, не Павла это дело. Если лопоухому дань

принесли, то начальству его тоже это известно. Делится, живет...

– Я пошел, - Павел поднялся, не заметил протянутой дежурным руки, Зайду через неделю. А если раньше чего узнаешь, позвони.

Нацарапал номер телефона на календаре настольном и ушел.

Возле Лизиной калитки торчал какой-то мужик с собакой, разговаривал с невидимой с того места, где остановился Павел, Лизой: их разделяло сильно наклонившееся дерево, грозившее повалить ветхий забор.

– Ну ради Христа, - канючил мужик, - Он сторож боевой, охранять тебя будет. И не объест - супчику нальешь, чего на столе останется...

Рыжий беспородный пес смотрел на хозяина тревожно, прислушивался к его голосу, навострив уши, - силился понять, о чем речь.

– Сказала - не возьму, - отвечал знакомый голос с самой железной из всех его железных интонаций, - Ни к чему мне твоя собака, а мать вообще собак не терпит. Ступай к соседям.

– Был уже, у них ризен свой. Не берет никто!
– мужчина вдруг схватился за голову, - Я его ещё на той неделе сюда привез, всех в округе обошел, никто не взял, так на станции оставил. Бросил. Поверишь - с тех пор не ел, не спал, сегодня утром не выдержал, приехал - а он меня на платформе дожидается, отощал... Куда нам с ним теперь? Жена гонит...

– Сам бы её выгнал, раз такая злыдня.

– Сын у нас болеет, она сама не своя стала...

Заскрипел ржавый засов - это Лиза открывала калитку. Возьмет или не возьмет дворнягу? Почему-то Павлу в тот момент показалось это чрезвычайно важным, важнее того, ради чего он явился незваным гостем. Жалко стало хозяина пса: загнала жизнь человека в угол.

– Как его зовут?
– все так же неприветливо спросила Лиза, по-прежнему не замечая гостя, - Ишь какой рыжий. А он не кусается?

– Что вы!
– засуетился хозяин, - Он добрый такой. Джек, заходи. Все понимает...

– А говоришь - сторож. Что за сторож, если не кусается? Все вы врать горазды.

Мужчина уже доставал из хозяйственной сумки пакеты с геркулесом, миску какую-то, потянул поводок: все джеково приданое. Пес занервничал, заскулил.

– Отваливай поскорее, - потребовала Лиза, - Я калитку прикрою, а то за тобой убежит.

Павел поспешил выйти из-за дерева, хозяин Джека тоже заторопился, шагнул на улицу, Павел наоборот - с улицы и Лиза тут же накинула засов. Пес бросился на калитку, Лиза прикрикнула;

– Куда? Джек, на место!

Пес зарычал,

обернулся, вздыбил шерсть на загривке, сейчас кинется! Но передумал, сел, привалившись спиной к забору.

– За грубой внешностью скрывается доброе сердце, - произнес Павел вместо приветствия, - С прибавлением семейства!

– Долго под дверью торчал?
– осведомилась Лиза, - Не нужна мне собака, а деваться некуда. Не устояла девушка, слаба на это дело. Пойду за костями на кухню, а ты устанавливай дипломатические отношения, раз уж приехал.

Павел подошел к собаке, удивился, заметив, как дрожит рыжая спина, опасливо потрепал рыжее ухо - карий глаз выразительно покосился на его руку, и Павел поспешил её отдернуть.

– Ладно, Джек, перекантуемся, ты только сам дров не наломай, не обижай хозяйку.

– Еще мамаша к вечеру с дежурства придет и даст нам бой.

Лиза подошла, положила перед собачьим носом большую, явно из супа кость. Пес горестно отвернулся.

– Мамашу не бойся, в такую жару воюют только исламские фундаменталисты. Но если до крайности дойдет, есть вариант, - предложил Павел, - Поженимся, а его усыновим.

Лиза засмеялась немудрящей шутке - редко Павлу удавалось её рассмешить, он и сам обрадовался, залюбовался ею. Хорошее начало для серьезного разговора.

Прав, конечно, оказался старик Коньков, великий знаток человеческих слабостей. Если свидетелю доверяешь, то и он тебя не подведет, поможет. А если юлить - уйдет в глухую оборону. Люди, как правило, чувствуют, когда их обманывают...

Свидетель - в данном случае Лиза - выслушал следователя внимательно и не перебивая против обыкновения.

– Вот и давно бы так, - сказала она, когда Павел договорил, - Теперь все более или менее понятно. Может, ты и прав: как-то все сходится...

И о нынешнем визите Павел не умолчал, украсив свой рассказ любимой цитатой: "Все говорят, нет правды на земле, но правды нет и выше". Как бы в извинение того, что не пресек получения взятки сельским коллегой.

– Наркоманов мне не жалко, им туда и дорога, век у них короткий. А мента жалко.

– Ты что!
– взвилась Лиза, - Да он в сто раз хуже!

– Потому и жалко, - двусмысленно пояснил Павел.
– Им в могилки, а ему сидеть: чин у него невелик, сядет и собой других заслонит. Кстати, и не факт еще, что он берет, мало ли - цыганка, а может, это любовь? Не будем судить опрометчиво, ладно? Он пока на свободе и проверит тех пацанов, что на озере были, соседей ваших.

– Интересно, как это он их найдет?

– Найдет. Он тоже в то воскресенье на озере был, исполнял служебный долг в воде и на берегу...

– А-а, так это Сережка Титов, - сообразила Лиза, - Я его видела, здоровались даже. Вот гад. Я с его сестрой училась, с Галькой.