Уик-энд с мистером Дарси
Шрифт:
Это была «Гордая леди Фентон».
Выбрать любимую книгу всегда было сложно, но в «Гордой леди Фентон» имелось нечто особенно привлекательное для Кэтрин. Это было, так сказать, «Гордость и предубеждение» наоборот: леди Фентон стала врагом умного, но небогатого джентльмена, затем обнаружила, что безумно влюблена в него, и, вопреки советам родных и друзей, вышла за него замуж. Изабелла Фентон, без сомнения, лучший образ, вышедший из-под пера Лорны Уорвик. Она эгоистичная и остроумная, гордая и страстная, и у ее истории счастливый конец, которого заслуживают все героини.
Едва успев устроиться в поезде, Кэтрин вытащила из сумки любимую книгу и приступила к первой главе, надеясь, что не попадется на глаза никому из коллег или студентов за чтением литературы, пользующейся заслуженным презрением интеллектуалов.
Уорвик, который жил в Западном Суссексе и у которого не было на попечении ни кур, ни кошек, выехал из дому только в четверг вечером и неторопливо повел свой черный «ягуар» по проселочным дорогам. Он купил эту машину в качестве маленького подарка себе самому, после того как взлетели продажи его книг в Америке.
Он думал о том, когда именно приедет Кэтрин, сразу ли он
В голове теснилось множество вопросов. Уорвик не нервничал так со студенческих времен, когда еще только начинал встречаться с девушками. Он потерял навык в подобных вещах и не был уверен в своих силах. За последние несколько лет череда романов, закончившихся ничем, почти убедила его в том, что ему суждена холостяцкая жизнь. Возможно, это послужило одной из причин, по которым он сделался писателем: он чувствовал себя гораздо увереннее в одиночестве. Но в Кэтрин было нечто такое, что заставило его забыть о прошлых неудачах и решиться начать все сначала. Он знал, что ради ее завоевания стоит испытать смущение, унижение и страх быть отвергнутым.
Если бы он обладал такой уверенностью в себе, какой наделял своих персонажей, думал Уорвик. Герой непринужденно входит в зал, окидывает присутствующих быстрым взглядом, привлекая внимание всех дам, находит в толпе женщину своей мечты, которая к этому моменту, без сомнения, уже сгорает от желания. Он подходит, кланяется, в молчаливом восхищении смотрит на ее декольте, когда она делает книксен, произносит нечто невероятно остроумное, подает ей руку и ведет танцевать.
«Как легко было тогда жить, – подумал он. – У мужчин и женщин были определенные роли, и они прекрасно их исполняли. Сегодня все так запутанно. Женщины не хотят, чтобы им кланялись, чтобы говорили, какие они очаровательные создания, чтобы восхищались их глазами».
А может, все-таки хотят?
На миг уверенность Уорвика была поколеблена.
Возможно, женщины, приехавшие на конференцию, посвященную Джейн Остин, совершенно другие. Может быть, им нужны джентльмены, которые будут восхищаться их платьями, расспрашивать о прочитанных книгах, уговаривать сыграть на фортепьяно. Такая женщина жаждет видеть рядом с собой героя Джейн Остин или Лорны Уорвик. Наверное, именно поэтому они читают старинные книги. Вот почему существует столько вариаций на тему романов Остин – просто женщины не могут насытиться мысленным общением с их героями.
Уорвик усмехнулся, сделав это поразительное открытие. Наконец-то он сообразил, как вести себя с Кэтрин.Глава 7
Робин знала, что никогда не забудет своего первого приезда в Перли-холл. Они петляли по проселочной дороге мимо бесконечных живых изгородей, усыпанных бледно-розовыми цветами ежевики, когда перед ними возник величественный особняк. Лучи закатного солнца золотили красные стены. Здание было совершенно симметричное, фоном ему служил темно-зеленый лес, а перед фасадом тянулись желтые пшеничные поля.
– Смотри! – воскликнула Робин, показывая пальцем в окно, словно маленький ребенок.
Джейс повернул голову:
– Что там?
– Перли!
– Где?
– Как где? – удивилась Робин. – Вон там!
– Это, что ли? А я думал, он больше.
– Он прекрасен, – прошептала Робин.
В здании было три этажа и семь подъемных окон на каждом.
– Двадцать одно.
– Чего двадцать одно?
– Двадцать одно окно. Или, скорее, двадцать. Думаю, то, что посредине, – это дверь.
Джейс скорчил недовольную гримасу. Его не интересовали окна и двери. Они сделали очередной поворот и оказались в крошечной деревушке Перли. Вдоль дороги выстроились коттеджи с потемневшими соломенными крышами. Они так и просились на открытку. Дальше виднелись паб «Пес и сапог» и светлая церквушка с невысоким шпилем.
– О, как здорово! – воскликнула Робин. – Ну разве не замечательно?
– Может, и здорово, раз тебе такое нравится, – проворчал Джейс.
Робин рассвирепела. Ей такое нравилось, но она уже почти утратила способность радоваться в компании Джейса.
«Когда же я от него избавлюсь?» – простонала она про себя.
– Так куда теперь ехать? – раздраженно спросил Джейс.
Тут Робин заметила указатель поворота направо. На дощечке было написано «Перли-холл», а внизу кто-то приколол лист бумаги с надписью от руки: «Фанатам Джейн сюда!»
Они свернули на подъездную аллею, вдоль которой легко могла бы разместиться вся йоркширская деревушка Робин. С обеих сторон колыхались поля, а вдоль обочины росли старые деревья.
Робин буквально подпрыгивала на месте от нетерпения, и вот наконец аллея закончилась и показался фасад старинного особняка.
– О!
– Что с тобой? – поинтересовался Джейс.
– Ничего! Совершенно ничего, – ответила Робин.
Джейс что-то недовольно буркнул и резко затормозил, так что из-под колес полетел гравий. Он припарковался почти параллельно черному «ягуару».
– Вот у кого-то водятся деньжата, – бросил он.
– Да, у некоторых людей много денег, – отозвалась Робин, задумавшись о том, каково это – быть богатой.
Она выбралась из машины и осмотрела дом. Фасад оставался в тени высокого кедра, ветви которого были похожи на лапы гигантского доисторического существа. Тень падала и на теннисные корты, и на безукоризненно подстриженную лужайку. Слева в траве виднелись лунки для крикета, а вдали Робин заметила ярко-голубой бассейн.
Она снова перевела взгляд на дом, пораженная размерами окон, каждое из которых было величиной с двойную дверь, и треугольным фронтоном на фоне синего неба.
– Ну все, я свое дело сделал, – заявил Джейс, оторвав ее от размышлений, – поеду в паб.
Робин изо всех сил постаралась скрыть облегчение:
– Что собираешься делать в выходные?
– Приду тебя навестить, – пожал плечами он.
– Не надо! – воскликнула Робин. – То есть я хотела сказать, что тут на весь день намечены различные выступления и мероприятия и тебе будет
– Ладно-ладно, все понял. Звякну тебе, договорились? Ты же взяла мобильник?
Робин кивнула.
Джейс наклонился к ней с поцелуем и любовно сжал ягодицу. Робин покраснела. Неуместно лапать девушку за такое место на конференции, посвященной Джейн Остин.
Джейс вытащил из багажника чемодан Робин и поставил на землю:
– Внутрь заходить не буду.
– Да, лучше не надо, – согласилась Робин.
– Я позвоню.
– Хорошо.
Джейс сел в машину, лихо развернулся на подъездной аллее и умчался прочь. Как только машина скрылась из виду, Робин вытащила из сумки телефон и выключила его.
Уорвик приехал немного раньше, чем рассчитывал, но один из организаторов любезно встретил его и проводил наверх, в милую комнатку с окном в сад, с видом на реку и поля на другом берегу. Надя совершила подвиг, сумев найти ему комнату в последний день, и на него произвела впечатление обстановка. Здесь была огромная кровать из темного полированного дерева, с симпатичным желтым покрывалом и четырьмя пуховыми подушками, обещавшими сладкий сон.
Внимание Уорвика привлек старинный туалетный столик из красного дерева, на котором стоял бело-голубой фарфоровый кувшин. Он знал, что подобная мебель была обычной в спальне джентльмена эпохи Регентства, и его привело в восторг то, что следующие несколько дней столик будет принадлежать ему, хотя он не отказался бы от ванной комнаты с душевой кабиной. Кувшины и миски уже не котируются на рынке сантехники.
На широком подоконнике он заметил хрустальную вазу с желтыми и белыми розами, наполнявшими комнату нежным ароматом. Стены были окрашены краской, оттенок которой Уорвик определил как «ярь-медянка». Этот ярко-зеленый цвет, который был в моде во времена постройки дома, освежал комнату и придавал ей жизнерадостный вид. Чудесная спальня.
Однако Уорвик приехал в Перли-холл не затем, чтобы стоять посреди комнаты и восхищаться стенами. Надо было зарегистрироваться и выяснить, приехала ли Кэтрин. Он быстро сменил рубашку, взглянул на себя в зеркало – скорее из опасения заметить какой-нибудь непорядок в одежде, чем из тщеславия, – и спустился по широкой лестнице в вестибюль, к столу для регистрации участников.
«Эти чертовы беджики, – подумал Уорвик. – Сейчас нет времени изобретать новый псевдоним. Придется в этот уик-энд оставаться Уорвиком Лоутоном».
Его участь была решена.
Вокруг стола толпилось человек десять гостей, и каждую минуту прибывали все новые. Уорвик остановился неподалеку и стал наблюдать за происходящим. Как писателю, ему это занятие было привычно, а высокий рост давал возможность все разглядеть. У стола стояла пожилая дама, и девушка, которой была поручена регистрация участников, спрашивала ее фамилию.
– Норрис? – повторила она.
– Верно, – ответила дама с растрепанными седыми волосами. – Как в «Мэнсфилд-парке».
– Дорис Норрис?
– Именно, – подтвердила дама с веселой улыбкой. – Я знаю, о чем вы думаете. Звучит не очень, да? Но видите ли, моя фамилия не всегда была Норрис. Раньше меня звали Дорис Уэбстер. Совершенно нормально. Но потом я познакомилась с Генри Норрисом и имела несчастье влюбиться в него. И вот пожалуйста – перед вами Дорис Норрис.
Девушка улыбнулась, и Уорвик понял, что она из последних сил сдерживается, чтобы не расхохотаться. Он смотрел на Дорис Норрис, которая прикалывала бедж к розовому жакету, когда его внимание привлекла молодая женщина, показавшаяся в дверях. У нее были светлые вьющиеся волосы, волнами спускавшиеся до талии, и бледное лицо с правильными чертами, на котором застыло несколько озадаченное выражение, словно она спрашивала себя, что же делать дальше. Незнакомка была одета в белое платье с узором из маргариток и серебристые сандалии. Уорвик внимательно наблюдал за ней. Она обвела взглядом холл, покусывая губу белыми зубами, и ему захотелось помочь: взять у нее чемодан, показать, где регистрация. Но писатель победил: Уорвик остался стоять на месте, глядя на девушку.
Такова специфика его профессии – писатель всегда несколько отстранен от происходящего, он лишь слушает и наблюдает. Иногда Уорвику казалось, что он не живет по-настоящему: бурные, интересные события происходят с кем-то другим, а в его мире царит вечное спокойствие. Может быть, Джейн Остин тоже посещали подобные мысли, размышлял он. У нее не было ни мужа, ни детей; может, она чувствовала, что ее призвание – наблюдать за другими людьми? Неужели она была счастлива и довольна своей участью? Читатели любили ее книги и находили в них радость, это несомненно, но делали ли книги счастливой ее саму?
Уорвик покачал головой. Конечно, он приехал пообщаться с поклонниками Джейн Остин, но пока не был готов погрузиться в философские размышления. Ему хотелось развлечься. Увидеть Кэтрин. При мысли о встрече с ней учащенно забилось сердце. Она не знает его в лицо и не подозревает, что он здесь. У него будет время как следует ее рассмотреть и узнать о ней немного больше.
Он улыбнулся. Безусловно, из них двоих у него больше преимуществ.
– У меня, кажется, что-то с колесами, – разнесся по холлу громоподобный голос.
Уорвик заметил женщину, которую можно было сравнить разве что с тараном. Впечатляющих размеров грудь воинственно выдавалась вперед; разгневанное лицо, казалось, высечено из гранита. Она с трудом тащила чемодан, и Уорвик решил быть джентльменом и прийти на помощь. В конце концов, он прибыл на курсы подготовки героев романа.Глава 8
Поднявшись по ступенькам, Кэтрин отворила двери Перли-холла и заставила себя забыть об эротических романах Лорны Уорвик, поскольку уик-энд обещал сплошную Джейн Остин. Здесь не будет места подражаниям, стилизациям и сиквелам, как бы удачны они ни были. Это Перли-холл, и сюда не допускается никакая другая литература, кроме классики.
Кэтрин невольно загрустила о том, что Лорна не приедет. Она была уверена, что эта встреча доставила бы ей немалое удовольствие. В переписке они так часто обсуждали романы великой писательницы! Кэтрин знала, что присутствие Лорны сделало бы этот уик-энд незабываемым. Они успели бы обсудить множество вещей. И наверное, напоминали бы при этом двух студенток, весело болтающих на последней парте, рассказывающих анекдоты и комментирующих лекции преподавателей.