Уик-энд с мистером Дарси
Шрифт:
Дейм Памела и в прежние времена, в расцвете красоты, привлекала всеобщее внимание, но сегодня она казалась одновременно суперзвездой и членом королевской семьи. Шелестел шлейф лилового платья, широкое бриллиантовое колье закрывало почти всю шею, словно воротник из драгоценных камней.
При появлении дейм Памелы раздались оглушительные аплодисменты, словно это уже стало традицией. Ее лицо оживилось, преисполнившись очарования и царственного величия, во взгляде запылал огонь. Она взяла под руку джентльмена в темно-синем костюме, и они направились в столовую. Гости последовали за хозяйкой.
Когда Робин вошла в зал, глаза у нее вспыхнули в прямом и в переносном смысле слова: навстречу ей лился свет множества свечей и канделябров. Чтобы воссоздать атмосферу времен Джейн Остин, организаторы отказались от электричества, и не прогадали – гости при виде необыкновенного зрелища восхищенно зашептались. У Робин разбегались глаза. Кремовые стены, старинная лепнина на потолке, мерцающая позолота… Огромный камин не был зажжен, поскольку погода стояла теплая, но Робин сразу представила, как приятно сидеть у этого камина, слушая треск поленьев, наполняющих комнату ароматом смолы – знакомым запахом дома.
Стены украшали старинные портреты – бледные лица взирали на гостей с бесстрастностью, свойственной живописным изображениям той эпохи.
«Интересно, – подумала Робин, – кто это такие и давно ли висят здесь эти портреты? Может быть, это предки дейм Памелы или картины достались ей вместе с прочей обстановкой,
Пока в голове у нее вертелись эти и множество других вопросов, гости начали рассаживаться, и Робин увидела стол с изумительными цветочными композициями и с роскошным столовым серебром.
«Да, это не сэндвичи с бобами, которыми я обычно ужинаю на своей крошечной террасе перед телевизором», – подумала Робин, разглядывая пышные букеты розовых и белых роз.
Перед каждым гостем стояли белоснежные тарелки и хрустальные бокалы. Все выглядело так солидно и дорого, что Робин просто боялась дотронуться до своего прибора. Дома она привыкла есть из старых растрескавшихся тарелок и пить из грубых широких кружек.
– Интересно, увидим ли мы нашего друга? – заметила Робин, оглядывая людей, которые рассаживались вдоль длинного стола.
– Какого?
– Джентльмена, которому так нравится тебя разглядывать, – улыбнулась Робин.
– Мне кажется, такого человека нельзя называть джентльменом, – возразила Кэтрин. – Если ты поищешь слово «джентльмен» в словаре, то, возможно, найдешь там портрет этой личности, перечеркнутый большим красным крестом.
Робин рассмеялась.
– Кстати, если тебе интересно, где он сейчас, – так вот он, – продолжала Кэтрин.
Робин посмотрела в конец стола и заметила темноволосого мужчину.
– Интересно, почему он до сих пор не подошел и не представился?
– Надеюсь, что он слишком застенчив для этого, – заявила Кэтрин. – Но это не важно, я вполне могу обойтись без подобного знакомства.
Робин, услышав такой ответ, удивленно приподняла брови. Она надеялась на продолжение разговора, но Кэтрин промолчала, и тут стали подавать закуски.
Примерно в середине обеда началось самое интересное. Робин как раз доедала свой десерт «Павлова», когда в столовую вошел какой-то джентльмен и незаметно проскользнул туда, где сидела хозяйка. Он был высокого роста, каштановые волосы золотистого оттенка пребывали в некотором беспорядке, и это наводило на мысль, что он тоже участник конференции. Молодой человек был в рубашке, брюки и сапоги заляпаны грязью, и Робин сразу его узнала. Это тот самый красивый всадник, которого она видела на проселочной дороге в Стивентоне. Он приблизился к дейм Памеле и прошептал ей что-то на ухо. Она хотела было встать, но молодой человек положил ей на плечо загорелую руку и покачал головой.
«Интересно, что у них там происходит? – подумала Робин. – Кто этот красавец – он работает в Перли или это очередной бойфренд дейм Памелы?» Все знали, что хозяйка предпочитает мужчин намного моложе себя, а этот парень определенно красавчик. Никто не станет упрекать знаменитую актрису в том, что она нашла симпатичного ассистента, который помогает ей разучивать роли.
Робин не сводила взгляда с молодого человека. Он оставил хозяйку и направился к выходу, золотистые волосы в свете канделябров светились, словно нимб…
Она мысленно отчитала себя. О чем, собственно, она думает и почему уставилась на его обтягивающие брюки? Как бы расценила Джейн Остин ее неприличное поведение?
«Наверное, смеялась бы до колик, а потом записала бы всю сцену, чтобы не забыть», – подумала Робин, уверенная в том, что писательнице в свое время довелось разглядывать не меньше мужских фигур, чем любой другой женщине из плоти и крови.
Особенно если вспомнить тогдашнюю моду. Робин предалась совершенно непристойным, но очень занятным размышлениям: представила, как молодая писательница рисует в своем воображении образы Фицуильяма Дарси и капитана Уэнтуорта в облегающих бриджах для верховой езды. Может быть, именно поэтому кинофильмы и телесериалы по мотивам ее романов пользуются таким бешеным успехом – из-за мелькающих на экране крепких мужских ягодиц?
Робин почувствовала, что краснеет, и в очередной раз отругала себя за глупость. Она знала, что краска смущения заливает ей сплошь лицо и шею, вместо того чтобы придавать щекам интересный румянец, и выглядит это просто ужасно. Робин уставилась на свои колени и вновь осмелилась взглянуть на красивого молодого человека только тогда, когда убедилась, что лицо ее начинает приобретать нормальный цвет. Ей очень нравилась легкая спортивная походка прекрасного всадника. Ему была присуща та грация, которая приобретается только верховой ездой.
Но Робин недолго предавалась молчаливому восхищению: когда незнакомец взялся за ручку двери, собираясь выйти, дверь распахнулась, едва не задев его по лицу, и в зал ввалился новый гость.
– О боже! – пробормотала Робин, и от ужаса у нее отвисла челюсть.
Это был Джейс.
В столовой внезапно воцарилась тишина, и тридцать пар глаз обратились к двери. Взъерошенный парень врезался в ближайший стул, и сидевший на нем человек ткнулся в скатерть.
При виде этой сцены Робин почувствовала, как горячая волна снова захлестывает ее лицо, шею и грудь.
– Где моя подружка? – рявкнул Джейс, озираясь по сторонам.
Он хотел было двинуться вперед, но споткнулся на ровном месте.
– Прошу прощения! – раздался вдруг чей-то властный голос.
Это был мужчина в красном жилете. Робин решила, что он здесь кто-то вроде распорядителя.
– Что-что? – пробормотал Джейс, выпрямляясь и раскачиваясь, как тростник на ветру.
– Кто вы такой и что здесь делаете?
– Меня зовут Джейс, дружище. А ты кто такой, мать твою?
Услышав это, потрясенные гости в один голос ахнули, а Робин захотелось незаметно спрятаться под стол и сидеть там до тех пор, пока все это не закончится, но было поздно: Джейс ее уже заметил.
– Вот она, дорогуша! Моя Робби!
– Робин? – удивилась Кэтрин. – Это твой молодой человек?
– Нет, – замотала головой Робин. – То есть да. В каком-то смысле.
На лице Кэтрин появилось недоуменное выражение, и у Робин пересохло во рту – она поняла, что все присутствующие смотрят на нее.
– Вот как? – заметил распорядитель. – Я вынужден попросить вас уйти. Это закрытый прием.
– Убери руки. Я пришел за своей девчонкой.
Джейс, спотыкаясь и пошатываясь, доковылял до Робин и ухватился за край стола.
– Детка! – воскликнул он. – Я волновался. У тебя, наверное, не работает телефон.
– Он работает, Джейс, – прошептала Робин, надеясь, что и Джейс понизит голос.
– Мне пришлось прийти сюда, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке.
Робин поднялась:
– Тебе сюда нельзя!
– Мне было скучно! – затянул Джейс. – Что мне делать – сидеть одному в этом чертовом отеле?
Гости снова заахали и возмущенно зашептались.
– Я же тебе сказала – не надо сюда приходить.
– Детка! – Он попытался обнять Робин, но она отпрянула. – Не надо так со мной.
– Тебе следовало остаться дома! – воскликнула Робин, в ярости повысив голос. – Здесь тебе нечего делать.
– Пошли со мной, – сказал он, хватая ее за талию.
– Отпусти, мне больно.
– Ну скажи, зачем тебе сидеть здесь с этими типами, когда можно пойти и поразвлечься со мной?
– Джейс!
– Эй! Оставьте ее в покое. – Какой-то человек шагнул между ними и спокойно, но твердо отстранил Джейса. Это был прекрасный всадник. – Думаю, вам лучше уйти. Это ведь ваше такси у подъезда?
Джейс побагровел от ярости:
– А, это ты, красавчик! Твоя лошадь поцарапала мою машину!
– Лошадь не царапала машину, Джейс! – воскликнула Робин.
– А ты с ним, значит, заодно? Ты из-за него сюда
– Да о чем ты говоришь?! – вспылила Робин.
– Я вас, баб, знаю – вы на мужика бросаетесь как мухи на мед, если только он сидит на чертовой лошади! Посадите какого-нибудь долбаного Джаббу Хатта [11] на лошадь, и вы тут же начнете пускать слюни и падать в обморок!
– Джейс, иди спать.
– Я провожу вас до такси, – предложил прекрасный всадник.
– А я не хочу уходить! – закричал Джейс, стряхивая с плеча его руку.
– Хочешь, – возразила Робин. – Сейчас мы будем смотреть фильм. Если останешься, с ума сойдешь от скуки.
– Фильм? С идиотскими танцами?
– Вот именно, – подтвердила Робин.
Джейс, казалось, некоторое время обдумывал эту перспективу, и наконец в глазах его мелькнуло осмысленное выражение.
– А когда мы увидимся?
– Я тебе утром позвоню, хорошо?
Джейс кивнул. Робин показалось, что он вот-вот упадет на пол или уснет на ходу.
– Идемте в такси, – повторил прекрасный всадник.
– Погоди-ка, погоди, – перебил его Джейс, оттолкнул в сторону и, схватив Робин, запечатлел на ее губах слюнявый поцелуй.
Только после этого он согласился покинуть столовую.
Робин рухнула на стул.
– С тобой все в порядке? – спросила Кэтрин, когда гости начали перешептываться, обсуждая происшедшее.
– Это было ужасно, – пробормотала Робин. – На меня все смотрят.
– Никто на тебя не смотрит.
– Нет, лучше я уйду.
– Я пойду с тобой, – предложила Кэтрин.
Они вышли из столовой, и Робин вздохнула с облегчением.
– Спасибо, что не задаешь вопросов, – сказала она.
– Если хочешь поговорить об этом, я всегда готова тебя выслушать. Если нет – ничего страшного, – улыбнулась Кэтрин.
– Спасибо тебе.
Они поднялись по лестнице.
– Ты придешь вечером смотреть фильм? – спросила Кэтрин, когда они подошли к своим комнатам.
Робин ответила не сразу. Вид у нее был отрешенный, как будто она забыла, где находится и с кем разговаривает. Наконец она кивнула.
– Отлично! – Кэтрин взглянула на часы. – Хочешь, я постучу тебе в дверь перед началом?
Робин снова кивнула.
– Должна сказать, что сначала я хотела в сотый раз пересмотреть «Разум и чувства», но потом решила получить удовольствие от «Доводов рассудка», – продолжала Кэтрин. – А что ты будешь смотреть?
Робин еще не думала, что выбрать. Из двух романов она предпочитала «Доводы рассудка», но сегодня была не в состоянии смотреть экранизацию. Сцена, в которой Энн Эллиот говорит себе, что они с ее бывшим возлюбленным Фредериком «чужие; нет, хуже еще, чем чужие, ибо им сойтись не суждено» [12] , всегда вызывала у нее слезы, и Робин знала, что опять разразится рыданиями перед посторонними людьми.
«Это отчуждение навеки». Каждый раз эти слова трогали Робин до глубины души. Горло перехватывало, и, если она смотрела фильм в компании, приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не зарыдать, и она тихонько шмыгала носом, стараясь скрыть невыносимую печаль.
«Отчуждение навеки», – подумала Робин.
Ведь именно этого она хочет достичь в отношениях с Джейсом?Глава 11
Кэтрин не видела Робин до начала фильма и даже подумала, что та заперлась в комнате и решила не выходить оттуда до завтра. И кто может винить ее в этом? Удивительно, если после кошмарной сцены в столовой Робин вообще покажется на людях до конца уик-энда. Бедная Робин. Она-то ни в чем не виновата. Выбирая место в библиотеке, Кэтрин невольно думала о Робин. Человек, которого она назвала Джейсом, ей явно не подходит, и Кэтрин этот факт озадачивал. Но чужая душа – потемки, и кто может знать, что влечет мужчину и женщину друг к другу?
Когда погас свет, Кэтрин почувствовала, что кто-то сел рядом, и, подняв голову, увидела джентльмена с чемоданом. Но к счастью, на этот раз он был с пустыми руками.
– Здесь не занято? – спросил он негромко и как будто смущенно.
Кэтрин покачала головой, не желая вступать в разговор и смотреть ему в лицо.
– Долго не мог решить, какой фильм посмотреть, – продолжал незнакомец.
Она не сводила глаз с экрана. Салли Хокинс смотрела на зрителей безмятежным, ясным, всевидящим взором.
– Понимаете, я хочу сказать, что очень люблю «Доводы рассудка», но «Разум и чувства» – фильм не менее увлекательный, как вы думаете? – не унимался мужчина.
Кэтрин заерзала на стуле.
– Замечательный сценарий, – говорил незнакомец. – Одна из лучших когда-либо снятых экранизаций романа.
– Тс! – прошипела какая-то женщина, сидевшая позади них.
– И разумеется, юная Кейт Уинслет, – добавил он.
– Молодой человек! – возмутилась женщина. – Вы не могли бы помолчать?
– Простите, – извинился он.
Кэтрин позволила себе улыбнуться уголками губ. Подумать только – «юная Кейт Уинслет»!
Удивительно, но, сколько бы раз Кэтрин ни читала этот роман, сколько бы раз ни смотрела экранизации, история Энн и Уэнтуорта никогда не оставляла ее равнодушной. Наверное, сюжет этого романа был наименее динамичным из всех книг Остин, но в его простоте и неторопливом безыскусном повествовании была своя прелесть. Кэтрин сочувствовала Энн едва ли не больше, чем другим героиням, потому что в молодости Энн совершила ошибку, едва не разрушившую ее жизнь.
Возможно, именно поэтому книги Остин так популярны до сих пор, размышляла Кэтрин. Ее героини совершают жестокие ошибки – влюбляются в плохих парней или отвергают хороших. Это обычные, реальные девушки со своими вполне простительными недостатками, им предстоит пройти немало испытаний, чтобы повзрослеть, и читательницы любят их за то, что они как будто списаны с жизни.
Кто из нас в свое время так или иначе не пытался испортить себе будущее, думала Кэтрин, вспоминая подробности своего безнадежного романа с Дэвидом. Единственное различие между ней и, скажем, Элизой Беннет состояло в том, что Кэтрин не являлась героиней романа и рядом не было Джейн Остин, чтобы обеспечить ее истории счастливый конец.
– Ах, счастливый конец, – произнес человек, сидевший рядом, отвлекая Кэтрин от грез.
Темноволосый незнакомец каким-то чудом угадал ее мысли, и это пугало.
– Счастливый конец – это прекрасно, вы так не считаете? – продолжал сосед.
– Именно так, – ответила Кэтрин, поднимаясь. – Это оставляет у зрителя чувство… – И она замолчала.
– Удовлетворения? – предположил он.
– Собственной неполноценности, – отрезала Кэтрин.
Незнакомец, казалось, был удивлен подобным ответом, но, когда зажегся свет, встал и протянул ей руку.
– Меня зовут Уорвик, – представился он. – И я могу лично гарантировать вам хеппи-энд, если мы станем друзьями.
Настала очередь Кэтрин удивляться, и у нее это хорошо получилось – она приподняла бровь и окинула джентльмена строгим взглядом:
– Правда?
– Абсолютная правда, – подтвердил он с довольно приятной улыбкой.
Кэтрин несколько мгновений его рассматривала, а Уорвик так и стоял, протянув ей руку. Она вынуждена была признать, что он довольно симпатичный. Густые темные волосы, ясные карие глаза, очаровательная и немного дерзкая улыбка.
«Какого черта! – подумала Кэтрин. – Что плохого, если я с ним познакомлюсь?»
В конце концов, через пару дней они расстанутся навсегда. Даже если он со странностями (а это еще предстояло выяснить), она больше никогда его не увидит и не услышит. И Кэтрин протянула руку.
– Уорвик? – переспросила она.
– А что, вас тоже так зовут? – усмехнулся он.
– Я Кэтрин. Кэтрин Робертс, – представилась она с улыбкой.
– У вас доклад в воскресенье?
– Да.
– Жду его с нетерпением, – сказал Уорвик.
Они медленно направились к выходу из библиотеки и, дойдя до двери, остановились.
– Ну что ж, Уорвик, было очень приятно с вами познакомиться, – с улыбкой произнесла Кэтрин и, прежде чем он успел произнести хоть слово, направилась к лестнице.