Уильям Грин и Книга Иоллая
Шрифт:
Миссис Филипс не сводила глаз с Роджера. Каждое его слово в этот момент времени было для нее важным, и она искренне боялась хоть на малую долю разбавить своим голосом, даже одним словом, ту атмосферу, которую создал Роджер. Она ничего не сказала, но глаза ее были выразительнее любых слов.
–В чаще леса я нашел мальчика – испуганного и растерянного. Его селение было уничтожено. Родители погибли, но он смог убежать. Два дня он прожил в лесу. Семилетний мальчик. И, знаете, миссис Филипс, это чудо, что он остался жив. В наших лесах….,– Роджер замолчал. Он все чаще ловил себя на мысли,
–И что случилось с этим мальчиком?– чуть слышно спросила миссис Филипс.
–Я забрал его к себе,– радостно ответил Роджер. Это была та радость, которая никогда не забывает о грусти,– И тогда моя жизнь вновь обрела смысл.
–Он сейчас живет с вами?
Этот вопрос будто разбудил Роджера. Взгляд его опять свалился на графин.
–Нет,– сухо произнес Роджер.
–Почему?– с максимальным уважением в голосе, насколько это возможно было в голосе проявить, спросила миссис Филипс и тут же добавила,– Если вы не хотите, то, конечно, можете не отвечать.
–Спасибо, миссис Филипс,– благодарно закивал головой Роджер,– Я действительно не хотел бы об этом говорить.
Миссис Филипс вытерла слезы. Рука ее потянулась к стакану с водой, но, даже не дотронувшись до стакана, тут же вернулась обратно.
–Но я все равно не смогу отдать вам ребенка. Никого. Извините,– голос миссис Филипс был строг и неумолим.
Роджер согласно кивнул, будто он понимал и принимал решение миссис Филипс. Но лицо его было напряжено.
Наконец, миссис Филипс взяла стакан с водой и под облегченный взгляд Роджера сделала три глотка. Как только миссис Филипс положила стакан на стол, она тут же замерла. В буквальном смысле. Она абсолютно не шевелилась. Даже не моргала.
Роджер несколько секунд пристально смотрел на миссис Филипс, и когда убедился, что порошок подействовал и она бездвижна, встал с кресла и подошел к ней. Он прислонился к ее уху и четко проговорил следующее: «Меня зовут Роджер Спинч. Я пришел в ваш детский дом, чтобы усыновить мальчика по имени Уильям Грин. И вы, миссис Филипс, дали мне согласие на усыновление. Все необходимые документы вы приготовите сами. Сегодня же я забираю мальчика из вашего детского дома».
Роджер выпрямился, но тут же вновь склонился над ухом миссис Филипс и добавил: «А этот графин с водой, вы выльете в раковину, а потом хорошенько вымоете. А еще лучше – выкиньте этот графин и эти стаканы в мусорный ящик».
Роджер осмотрелся вокруг, выглянул из окна во двор и неторопливо прошел к своему месту. Он сел на кресло, а через пару секунд миссис Филипс вновь «ожила». Поначалу она выглядела потерянной, но взглянув на Роджера заулыбалась.
–Вы хороший человек, мистер Спи…, ох, извините, Роджер. Конечно, Роджер. Вы хороший человек Роджер, и Уильяму будет хорошо с вами.
–Спасибо, миссис Филипс!– голос Роджера прозвучал громко, но тут же он добавил шепотом, еле шевеля губами,– и вам спасибо, миссис Флоуэрс за это чудесное зелье.
–Хотя мне и очень грустно расставаться с Уиллом, но я понимаю, что с вами ему будет лучше, чем здесь. Одна из важнейших задач любого детского дома заключается в том, чтобы ребенок обрел семью и был счастлив.
Роджер
–Документы я подготовлю,– миссис Филипс поднялась со своего места,– А сейчас я приведу Уильяма, и вы познакомитесь.
–Отлично,– довольно произнес Роджер.
Проходя мимо рюкзака миссис Филипс боязливо на него покосилась.
–Только, пожалуйста, не убивайте ее. Хоть я и боюсь крыс больше всего на этом свете, до дрожи боюсь, но все же это живые существа.
–Я обещаю вам, что не сделаю ему ничего плохого,– Роджер сказал это таким тоном, что не поверить ему было сложно.
–Ему?
–Грызуну,– ответил после секундной паузы Роджер.
–Ну и славно,– миссис Филипс, довольно улыбнувшись, последовала к выходу, но остановившись у двери, воскликнула,– Забыла!
Миссис Филипс развернулась, прошла к столу, в одну руку взяла графин, в другую, не без труда, два стакана, и вышла из кабинета.
–Говорил я им, одарите меня волшебством – и не будет ни проблем, ни недоразумений,– сказал Роджер вслух уже после того, как остался в кабинете один и задумчиво смотрел на стенд с кубками.
–Хорошая картина,– раздался чей-то голос за спиной Роджера.
Роджер замер. Он не слышал, чтобы кто-то открывал дверь и входил в кабинет. А голос был в непосредственной близости от него, можно сказать в одном метре за его спиной. Это был детский голос.
Роджер не поворачивался – он ждал, что будет происходить дальше. «А, может, мне это показалось?» – эта мысль чиркнула в голове. Он осторожно перевел взгляд на картину, но ничего необычного ни в ней, ни на ней не заметил. Вся эта ситуация заставила его изрядно вспотеть – хотя кому, как не ему должно быть готовым к неожиданностям.
Прошло пятнадцать секунд с того момента как прозвучал этот голос. «Или не прозвучал?». Эти мысли мозолили сознание Роджера. «Нет, все-таки голос был. Да, точно! Низкий, звонкий. Голос ребенка – мальчика».
Ничего не происходило. Роджер сидел смирно, не двигаясь, и чем дальше, тем больше он сомневался в том, что голос действительно был. Мысли об этом метались в голове из стороны в сторону, но он до сих пор не поворачивался. «Поверни голову – и ты узнаешь, был голос или нет. Ну, или, по крайней мере, узнаешь – есть там кто или нет». Но что-то останавливало Роджера. Это не был страх. Его, повидавшего виды, испугать не могло ничего. Он не раз смотрел смерти в глаза, а ужас ледяным холодом дышал ему в лицо. Что-то другое заставляло Роджера застыть на месте, и лишь мысли живо двигались в его голове.
Наконец, Роджер повернулся. Он сделал это резко. Словно от его скорости зависело, застанет он кого-то или нет. Никого не было. Дверь была закрыта. К своему удивлению Роджер облегченно выдохнул. Но как только он развернулся обратно – его взгляду предстал мальчик. С курчавыми, глубоко рыжими волосами. Он стоял у картины – голова его чуть доставала до рамки. Подняв голову, мальчик внимательно смотрел на полотно.
Роджер медленно повернул голову и посмотрел на то место, к которому мгновение назад резко разворачивался. Затем он также медленно перевел взгляд на мальчика.