Уильям Шекспир метаморфозы образов любви
Шрифт:
Литературовед профессор Джон Питчер (John Pitcher) отметил неоценимый вклад Самуэля Даниеля в английскую литературу, и подчеркнул его влияние на творчество Шекспира: «Елизаветинский гений, который больше всего связал себя с Даниелем, через книги, но, возможно и лично, был, конечно же Шекспиром. Одним из показателей качества и значимости Даниеля, как писателя является усердие, с которым Шекспир следовал и свободно использовал каждую свою публикацию… Но было бы глубоко несправедливо оставить Даниеля в кильватере Шекспира. Нет другого писателя елизаветинской эпохи, у которого был бы диапазон Даниэля: изобретательный поэт в большинстве жанров (за исключением сатиры); первоклассный историк средневековой Англии, как в прозе, так и в стихах».
Джон
В одном из своих сонетов Даниель профетически, написал подразумевая себя рядом с Шекспиром, так:
________________
________________
Original text by Samuel Daniel «Delia» Sonnet XXXVI
Unburied in these lines reseru'd in purenes;
These shall intombe those eyes, that haue redeem'd
Mee from the vulgar, thee from all obscurenes.
Samuel Daniel «Delia» Sonnet XXXVI.
«Похоронен в этих строках, перезахоронен в чистом виде;
Они превратятся в те глаза, которые вкупе искупил
Меня от вульгарности, ты от безвестности (искуплен) всеми был».
«Делия» Сонет 36 Самуэль Даниель (лит. перевод Свами Ранинанда).
Критики об особенностях семантического диалекта елизаветинской эпохи в сонете 144.
Мишель Бархэм (Michelle Burnham) строго придерживался теории девятнадцатого века в том, что сонеты Шекспира содержат автобиографическую информацию о нём, чтобы продолжить исследования в романе «Улисс» (Ulysses). Для этого он подробно изучил и использовал стихотворения Джойс, где читатель может открыть для себя образ мышления читателя сонетов Шекспира в девятнадцатом веке. Поэтому критик Бархэм утверждал, что критики прошлого считали, что Шекспир принимал участие в любовном треугольнике между белокурым юношей и темноволосой женщиной. Согласно этой версии, в своей статье «Тёмная Леди и Прекрасный Мужчина» («Dark Lady and Fair Man») он изложил свои предположения.
«Любовный треугольник в шекспировском сонете и «Улиссе», — таким аргументом Стивен Бут (Stephen Booth) подкрепил версию Мишель Бархэм, и выдвинул предположение, что в строке 7, фраза «мой святой» была написана и обозначала следующее: «…в традиции придворной любви, в которой поэты обычно говорили и писали о своих возлюбленных в манере общепринятой, и на языке... поклонения святым или близко к этому».
Харви Стэнборо (Harvey Stanborough) утверждал, что в сонете 144, автор затрагивал не тему «бисексуальных отношений между автором и «мужчиной, который справедлив», и «женщиной, которая олицетворяет боль», а скорее всего раскрыл внутренний конфликт Шекспира, как художника».
Он предполагал, «…что на самом деле она (тема сонета) была адресована гораздо более широкой аудитории и являлась попыткой объяснить его собственный художественный склад ума». Для него две любви в сонете
Критик Бут использовал менее отредактированную версию сонета 144, чтобы подтвердить свою версию, что в первой строке сонета проводится чёткое различие между страстями, а не любовниками. Поэтому им используется тема «Две любви, которые у меня есть, это Утешение и Отчаяние», чтобы показать, что разделение запятой «подтверждает, что две любви, о которых он упоминает, вовсе не любовь людей, а две стороны — светлая и тёмная — его творческой личности».
Стивен Бут (Stephen Booth) утверждал, что редактирование запятой «не повлияет на логику строки». На что Стэнборо расширил данную аргументацию утверждением, что «…он (Шекспир) знакомит нас с хорошей стороной самого себя, с той стороной, которую психологи называют «представляющий себя» ...и будучи мужчиной, он, естественно, описывал «лучшего Ангела», как мужчину; он также описывает его как нечто «справедливое» ... чтобы обозначить светлую сторону добра».
Чтобы объяснить присутствие «темной леди», Стэнборо утверждал, что она полная противоположность хорошему «Я»: «Первый образ был мужской, поэтому этому обязательно противостоял отрицательный образ, в данном случае женский; первый образ был «яркой» или светлый, поэтому такое «цветное» разграничение…». Вся аргументация, была основана на том факте, что Стэнборо считал, что для того, чтобы иметь творческое озарение, художник мысленно должен разделить депрессию и радость, добро и зло, ибо мы живём в дуальном миропонимании.
Критик Стивен Бут раскрыл скрытый сексуальный контекст в строке 12 сонета 144, где присутствует вполне очевидный намёк, «догадываюсь Я, что один ангел — в аду другого». Он рассказывает о работе Ингрэма и Редпэта, когда они обсуждали, использовавшиеся обозначения «ада», в то время, когда писал сонеты Шекспир. Они отметили характерную черту обозначения обиходных слов в елизаветинскую эпоху. Поясняя эту особенность так: «…по-видимому, присутствует несколько значений ... такая поза часто использовалась в качестве предлога для иносказания сексуального кувыркания; где «ад», по всей вероятности, также является... женским половым органом», и тогда в этом случае «один ангел» — мужчина, а «другой» — женщина, явно занимающиеся сексом».
Клара Лонгворт де Шамбран (Clara Longworth de Chambrun) в анализе к сонету написала: «Никто из тех, кто слышит крик раскаяния и муки в стихах Шекспира, не может сомневаться в том, что их автор пережил период великих моральных страданий. Безмятежная атмосфера его более поздних работ, по-видимому, свидетельствует о том, что он прошёл через огонь закалённым и зрелым. Факты также, подтверждают эту гипотезу и объясняют философию его жизни. «Люди должны вынести свой уход отсюда, даже когда они приходят сюда, зрелость это все». Де Шамбран описывала свою версию, как возникла теория о кандидате в адресаты с инициалами «W. H.» так: «Томас Торп, «пиратский издатель», опубликовал сборник сонетов Шекспира со следующей надписью: «Создателю этих спасительных сонетов, «Mr. W.H.»
Но в ответ Де Шамбран (De Chambrun) раскритиковала инициалы «W. H.», так как она не верила, и не следовала утверждениям, согласно теории «гербертистов», по поводу Уильяма Герберта, графа Пембрука в 1623 году (William Herbert, Earl of Pembroke).
Поэтому, вскоре она написала о «серьёзных критических замечаниях», увидев инициалы «Mr. W.H.», обозначающие Уилла Холла, торговца рукописями и его фаворита Томаса Торпа, того самого «пиратского издателя».
Де Шамбран продолжила решающую аргументацию, основанную о том, что если бы граф Пембрук, Уильям Герберт, был мистером «Mr. W.H.», тогда бы критики, которые считают, что тёмная леди —это Мэри Фиттон (известная, как его любовница), были бы неправы, потому что Мэри Фиттон, при жизни была блондинкой.