Уильям Шекспир — образы, как космогония мифа. William Shakespeare — Images as the Cosmogony of Myth
Шрифт:
В этой аллегории Платон описывает людей, которые всю свою жизнь провели «прикованными в пещере» лицом к глухой стене. Они наблюдают за тенями, отбрасываемыми на стену предметами и происходящими событиями перед огнём позади них, и дают названия этим теням.
Тени — это реальность «прикованных в пещере», ни коим образом не точное отображение мира Реальности. Тени представляют собой, лишь фрагменты отчасти отражённой реальности, которые мы можем воспринимать с помощью наших чувств, в то время как объекты под солнцем представляют истинные формы объектов, которые мы можем воспринимать только с помощью разума. Существуют три более высоких уровня: естественнонаучных познаний: дедуктивная математика, геометрия и логика, а также теория
Сократ, как учитель Платона пояснил ему, что философ подобен узнику, досрочно освобождённому от «оков пещеры», который приходит к пониманию того, что тени на стене не являются непосредственным основным источником видимых образов на стене в пещере. Философ стремится осознанно понять и воспринять беспрестанно изменяющиеся высшие уровни реальности. Но, другие обитатели пещеры, по-прежнему не желают покидать свою тюрьму, поскольку не знают и не хотят знать более лучшей жизни, чем в этой пещере.
Закованные в пещере не могут видеть ничего из того, что происходит позади за их спиной; будучи прикованными они в состоянии видеть только тени, отбрасываемые на стену пещеры перед ними. Источники звуков, разговоров людей и отголоски событий за их спиной эхом отражаются от стен; но закованные слепо продолжают верить, что эти звуки исходят от движущихся теней на стене (514 с).
Сократ предположил, что тени, на самом деле являются второстепенной подменой реальности для «прикованных в пещере» потому, что они никогда не получили возможность увидеть что-либо иное; они не осознают, что то, что они видят на стене пещеры, — это тени предметов и изменяющихся событий перед огнём, будучи тенями, лишь только отражения от реальных вещей и постоянно меняющихся событий за пределами этой аллегорической пещеры, но у «прикованных» не появляется возможность увидеть Истинную Реальность и понять её до конца (514b—515a).
— Confer
________________
________________
Original text by William Shakespeare «Cymbeline, King of Britain» Act III, Scene III, line 1639—1648
What should we speak of
When we are old as you? when we shall hear
The rain and wind beat dark December, how,
In this our pinching cave, shall we discourse
The freezing hours away? We have seen nothing;
We are beastly, subtle as the fox for prey,
Like warlike as the wolf for what we eat;
Our valour is to chase what flies; our cage
We make a quire, as doth the prison'd bird,
And sing our bondage freely.
William Shakespeare «Cymbeline, King of Britain» Act III, Scene III, line 1639—1648.
О чём должны мы говорить,
Когда мы будем такими же старыми, как вы? Когда услышим мы
Дождь и ветер избивающие мрачный Декабрь настолько, чтоб,
Не поговорить ли нам в этой нашей ущемляющей пещере
До наступленья времён заморозков? Мы ничего этого не увидели;
Мы отвратительные, коварные, как лисы в поиске добычи,
Уподобившись кровожадностью, как волкам, из-за того, что мы поедаем;
Наша доблесть — это наша клеть, преследовать того, кто взлетает;
Мы принуждаем певчую, словно делаем — тюремной птицей,
И свободно воспеваем своё рабство.
Уильям Шекспир «Цимбелин, король Британии», акт 3, сцена 3, 1639—1648.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.10.2023).
Аллегорический образ «нашей ущемляющей пещеры» пьесы Шекспира «Цимбелин, король Британии» прямо указывает на непосредственное влияние «платоновской аллегории пещеры» на риторическую форму сюжетной линии пьесы «поэта и драматурга на все времена».
Э П И Л О Г
В
Но только множество хронологических несоответствий в датировках никак не давало поверить в изложенное в «Энеиде» Вергилия, где можно было ощутить попытки состыковать более позднюю «мифологему» к древнегреческим мифам. Таким образом, как бы оправдать нарастающую экспансию, выраженную в завоевании Греции и последующую колонизацию Римом новых территорий и поглощением культурного наследия завоёванной древнейшей, ранее процветавшей культуры эллинов.
Краткая справка.
«Энеида» (лат. «Aeneis») — латинская эпическая поэма, повествующая о легендарной истории троянца Энея, который бежал после падения Трои и отправился в Италию, где стал предком римлян. Написанная римским поэтом Вергилием (Virgil) между 29 и 19 годами до нашей эры «Энеида» состоит из 9896 строк дактилическим гекзаметром. Первые шесть из двенадцати книг поэмы повествуют о странствиях Энея из Трои в Италию, а вторая половина поэмы повествует о победоносной войне троянцев с латинянами, под именем которой Энею и его троянским последователям суждено войти в историю.
Герой Эней уже был известен по греко-римским легендам и мифам, поскольку был персонажем «Илиады». Вергилий взял разрозненные рассказы о странствиях Энея, его неопределённую связь с основанием Рима (не имевшую к достоверным событиям никакого основания, согласно хронологии) и его описание, как главного персонажа, не имеющего абсолютно никаких выраженных черт характера, как реально существовавшей персоны, кроме наличия скрупулёзного благочестия, и превратил «Энеиду» в убедительный миф или национальный эпос, который связывал надуманную «историю» об основании Рима с легендами о Трое, по мнению римлян, объяснял Пунические войны, прославлял традиционные римские добродетели и узаконил династию Юлиев-Клавдиев как потомков основателей, героев и богов Рима и Трои. «Энеида» продолжительное время рассматривалась, как одно из лучших произведений Вергилия с мифологическим повествованием в латинской литературе.
Мифологию «Энеиды» можно разделить на две части, основываясь на разрозненных сюжетах книг 1—6 (путешествие Энея в Лацию Италии), которые обычно ассоциируются с «Одиссеей» Гомера, и книг 7—12 (война в Лации), отражающих «Илиаду». Обычно считается, что эти две части отражают стремление Вергилия соперничать с Гомером, рассматривая тему странствий как в «Одиссее», так и в «Илиаде». Однако это приблизительное соответствие, о котором следует помнить.
Хотя окончательная история о том, как Эней бежал из павшей Трои и нашёл новый дом в Италии, став, таким образом, прародителем римлян, была изложена Вергилием, миф о приключениях Энея после Трои существует на столетия раньше, чем он сам. По мере того, как греческие поселения начали расширяться, начиная с шестого века до нашей эры, греческие колонисты часто пытались связать свои новые дома и коренных жителей, которых они там находили, с их ранее существовавшей мифологией; «Одиссея», содержащая путешествия Одиссея по многим далёким землям, уже была написана. предоставил такую ссылку. История Энея отражала не столько римскую, а скорее всего обобщённый образ, воплощённый в сочетание различных греческих, этрусских, латинских и римских элементов мифологических вариаций. Следуя поэтическому воображению Вергилия, миф об Трое великолепно подходил, послужив подходящим сюжетом для греческих колонистов в Великой Греции и Сицилии, которые хотели связать свою новую родину с самими собой, и этрусков, которые первыми восприняли историю Энея в Италии и быстро стали ассоциироваться с ним.