Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока

Комаров Александр Сергеевич

Во-вторых, оба сонета, завершающие общую последовательность как бы повторяют одну и ту же тему, но в разной интерпретации, на что есть объяснение, это является данью уважения схеме расположения сонетов в сборнике «Аморетти» и «Эпиталамионе» Эдмунда Спенсера.

В-третьих, наличие двух «анакреонтических» стихов в конце последовательности, отражает и подчёркивает аристократическую форму стиля, сохраняя аутентичность стилистики других сонетов, имеющих очевидную «аллюзию» с ссылками на мифические персонажи их пантеона греческих и римских божеств, красочно описанных в поэтических творениях

эпохи Возрождения, ставшими античной классикой.

В-четвёртых, в сонетах 154 и 153 читатель может воочию увидеть отсутствие, принятого в других сонетах «шекспировского» правила двух строк, что существенно повлияло на структуру и литературную риторику в стихосложении данных сонетов.

Как например в сонетах 126 или 102, где за лирическими метафорами, в подстрочнике были скрыты детали личной жизни, чувств и переживаний автора, привязанные к переломным хронологическим событиям в истории Англии. Римская мудрость гласит: «Amantium irae amoris integratio», «Гнев влюблённых — это возобновление любви. Пусть даже в следующей жизни. Всем хорошо известна истина: «От любви до ненависти, всего лишь — один шаг».

Однако, критики зациклились на шаблонной оценке Шекспира, как не самодостаточной личности и авторе с комплексами неполноценности в их единогласных оценках, и что содержание последних двух сонетов было связано с его романтическими отношениями автора с «тёмной леди». Впрочем, нашлись более смелые, у которых хватило наглости обвинить Шекспира в гомо эротических связях с юношей, адресатом большей части сонетов. Когда свободные нравы 21-го века, ими были экстраполированы, а также искусственно имплантированы в их статьях, и тезисах к научным диссертациям прямиком в «золотую эпоху» правления Елизаветы.

— Желал ли, автор сонетов, который писал под псевдонимом, чтобы содержание персональной переписки, как нижнее бельё было вывешено на всеобщее обозрение в то время, когда существовало строжайшее религиозное табу на многие аспекты жизни? Например, в театре «Глобус» было запрещено женщинам играть на подмостках женские роли, и много, многое другое.

— Конечно же, нет ни в коем случае!

У автора, написавшего гениальные пьесы, накал страстей которых заставлял зрителя переживая плакать и смеяться, ещё при жизни, да и после, было слишком много завистников, из числа любителей потанцевать на его костях.

При углублённом прочтении сонетов 144 и 141, становится очевидным фактом, то, что благодаря Шекспиру, в лице Эдуарда де Вера его юный вдохновитель и верификатор Саутгемптон познакомился и вступил в любовную связь с Амелией Бассано Ланьер, ставшей в сонетах прототипом «Тёмной леди». Безусловно, благодаря этому знакомству возник, так называемый «любовный треугольник», о котором тогда бард сильно пожалел.

Но, как любой любовный треугольник, он просуществовал недолго, ибо придворная кокотка Амелия у молодых придворных и фаворитов королевы и её двоюродного брата передавалась «по рукам», она была для них забавной и экзотической игрушкой, скрашивающей скуку придворной жизни.

Впрочем,

в публикациях критиков увеличивалось число надуманных утверждений, которые настолько абсурдны и фантастичны, что мы исследователи творчества гения драматургии явственно видим одержимость ряда критиков обсуждением пикантных деталей личной жизни гения драматургии. Подобные фантазии своей наивной риторикой вначале вызывают улыбку, а затем чувство крайнего недоумения, так как они нашли место в научных трудах и диссертациях, известных на весь мир своей научной и учебной деятельностью колледжей.

Но возвратимся к сонетам Шекспира, которые значительно интереснее, чем критические отзывы и заметки о них. Возможно, повторюсь напомнив читателю, что автор при написании строк, посвящённых «Тёмной леди», обращался к ней с долей иронии и сарказма, характерно, но, в текстах, посвящённых ей, он обращался к ней на «ты», что в елизаветинскую эпоху, могло означать — нескрываемое пренебрежение. Но это было пренебрежение смиренного христианина к необходимому и привлекательному злу, в совершенстве владеющему искусством флирта.

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 144, 3-6, 10-14

«The better angel is a man right fair,

The worser spirit a woman colour'd ill.

To win me soon to hell, my female evil

Tempteth my better angel from my side» (144, 3-6).

William Shakespeare Sonnet 144, 3-6

«Лучший ангел — человек прекрасный с обаяньем,

Худший дух — женщина, окрашенная душевной болью.

Побеждающая меня скорее в ад, моя женщина — зло

Искушает моего лучшего ангела со стороны моей» (144, 3-6).

Уильям Шекспир сонет 141, 12-14.

«Suspect I may, yet not directly tell;

But being both from me, both to each friend,

I guess one angel in another's hell:

Yet this shall I ne'er know, but live in doubt,

Till my bad angel fire my good one out» (144, 10-14).

William Shakespeare Sonnet 140, 10-14.

«Подозревать могу лишь, хоть прямо не скажу Я;

Но существуют оба для меня, оба друг для друга,

Догадываюсь Я, что один ангел — в аду другого:

Но это, Я не узнаю никогда, но проживу в сомненьях,

Пока плохой ангел мой не вышвырнет хорошего моего» (144, 10-14).

<