Уильям Шекспир Сонеты 11, 77, — литературный перевод Свами Ранинанда

Komarov Alexander Sergeevich

Посвящения писателей современников вероятному адресату сонета 11.

Саутгемптон получил посвящения от многих писателей в 1590-х годах.

В 1591 году секретарь лорда Берли в канцелярии Джон Клэпхем посвятил Саутгемптону стихотворение на латыни «Нарцисс», повествующее в стиле греческой легенды о прекрасном молодом человеке, который погибает из-за любви к себе. Со слов, придворного камергера Акригга, Саутгемптон проводил большую часть своего времени при дворе. Он присутствовал, когда королева Елизавета посетила Оксфорд в конце сентября 1592 года, и был воспет в латинском стихотворении, написанном Джоном Сэндфордом в память о визите королевы.

27 июня 1593 года Томас Нэш завершил свой роман в стиле «пикареска» «Несчастный путешественник» и посвятил его Саутгемптону, назвав его «любящим и лелеющим...

а также любителем поэзии, так и самих поэтов», и в 1593 году Барнабе Барнс опубликовал Партенофила и Партенопу с посвящённым Саутгемптону сонетом. В 1595 году Джервас Маркхэм включил сонет, посвящённый Саутгемптону, в самую почётную трагедию «Ричарда Гринвила, Рыцаря».

2 марта 1596 года итальянско-английский словарь Джона Флорио, был внесен в Реестр канцелярских товаров. В своём посвящении Флорио, который в течение нескольких лет находился под «жалованьем и покровительством графа», похвалил Саутгемптона за его свободное владение итальянским языком, говоря, что он «…стал настолько полным мастером итальянского языка, что ему не нужно было выезжать за границу, чтобы усовершенствовать своё владение этим языком». В 1597 году Генри Лок включил сонет Саутгемптону в число шестидесяти просвещенческих сонетов в своих различных христианских страстях. В том же году Уильям Бертон посвятил ему перевод «Ахилла Татия», «Клитофона и Левкиппы». По воле судьбы и обстоятельств, Саутгемптон был вовлечён в восстание Эссекса в 1601 году, и в феврале того же года он был приговорён к смертной казни. Роберт Сесил, который убеждал королеву проявить как можно большую степень милосердия, добился смягчения наказания до пожизненного заключения.

Интерпретации критиков об особенностях контекста сонета 11.

Несмотря, основную и превалирующую версию, у критика Мьюра (Muir), была другая версия, которую он изложил так: «Конечно, возможно, что сонеты были вдохновлены отношениями Шекспира с несколькими покровителями ... но, если это так, то это подорвёт клятвы поэта в вечной верности. Возможно также, что W. H., ещё не идентифицирован; и возможно, что в пересказе сонета присутствует большая часть вымысла, что можно рассматривать, как вклад в биографию любого из четырёх кандидатов — и по сути, пустая трата времени».

Какой ни была бы, личность адресата сонетов, учёные, литераторы и исследователи смогли прийти к выводу, что автор сонетов был влюблён платонически в молодого человека, который являлся адресатом его сонетов. «Сколько бы мы ни перетасовывали колоду, у нас есть одни и те же основные факты: что поэт любил молодого человека, вероятно, аристократического происхождения; что он убеждал его жениться, а затем утверждал, что увековечит его в своих стихах», — резюмировал в заключении Мьюр.

Споры учёные, исследователи творчества Шекспира продолжают и по ныне, выдвигались многочисленные аргументы о возможном адресате группы брачных сонетов в последовательности «Прекрасная молодёжь». Несмотря на это, определить точное время от начала написания сонета 11, и до его публикации, никому до сих пор не удалось. Промежутки времени изменялись в значительной степени, в зависимости от предлагаемого кандидата. Зачастую, само содержание сонетов вводило в заблуждение исследователей тем, что возникли сомнения по поводу соответствий нумерации в первом сборнике, по поводу первоначальной нумерации при написании сонетов. Исследователи пришли к выводам, что нумерация установленная в сборнике не авторская, то есть не установленная автором при их черновом рукописном написании. Этот факт. поставил под сомнение некоторые версий вероятных кандидатов в адресаты сонетов из последовательности «Прекрасная молодёжь». Не зависимо от даты написания, и порядка нумерации сонетов, учёные смогли определить основную подгруппу «брачных сонетов». И сделать заключительные выводы, что «достоверно и правильно, что первые семнадцать сонетов, в которых поэт призывает своего молодого друга жениться, чтобы увековечить свою красоту, имеют тематическое единство», что определило место сонета 11, как основной связующей части всей подгруппы состоящей из 17-ти сонетов, названных критиками, как сонеты «о продолжении рода».

Таким образом, подгруппа сонетов 1-17 были объединены тематически, как «о продолжении рода». В противовес утверждениям некоторых критиков, что эти сонеты, вполне можно было объединить в одно стихотворение, ввиду того, что они подпитывают друг от друга одной и той

же темой. Критик Мьюр (Muir) предложил аргументацию, таким образом: «Первые семнадцать сонетов, призывающие молодого человека жениться, чтобы увековечить свою красоту, используют, как мы увидели, традиционные аргументы в пользу брака — через некие образы ... Эти сонеты тесно связаны повторением рифм в смежных или несмежных строках». Сонет 11, в некоторой степени отделен от темы брака, и тех последствий, о которых в нём говорится, а именно о природе, одаривающей молодость, где «…живёт мудрость, красота и приумноженье». Далее, повествующий бард добавляет, что было бы «крайне глупо», со стороны юноши не иметь детей, через которых, он мог бы передать свою красоту и грацию, а также прекрасные черты лица».

Шекспир прославился мастерством игры слов в их двусмысленности, как например, в первой строке сонета 11: «Как быстро ты можешь убывать, так быстро ты взрастаешь», где читателю раскрывается паттерн, заложенный автором в подстрочник — «о сущностной основе природы».

После завершения последовательности «брачных сонетов», Шекспир обращается к молодому человеку в сонете 126. Где был использован литературный приём аллюзия, с очевидной ссылкой на мифологический образ Нарцисса, который угасал, когда рос в юности. Этот образ, вполне мог быть использован автором, в качестве аргументации ключевой идеи о продолжении рода. Детерминировано, образ Нарцисса, неоднократно упоминался Мьюром, как литературный образ схожий с образами в сонетах о продолжении рода. В сравнительной метафоре при проведении параллелей между молодым человеком адресатом и мифологическим Нарциссом, которые оба одержимы любованием собственной красотой.

Можно соглашаться, и не соглашаться с этими утверждениями, но в сонете 11, Шекспир с первых строк обращается к Природе, с помощью литературного приёма персонификации. Что находит отражение в начале второй строки: «В одном из тех твоих...», где направление и риторика обращения указывает к кому, обращается автор, и это Природа.

— Но кто «те твои»? Ответ, вполне очевиден, это самые совершенные и красивые из числа молодёжи, являющиеся избранниками Природы, достойными представителями прекрасной молодёжи! (Ремарка автора эссе).

Уильям Рольф (William Rolfe) взявший начальные строки, в качестве ключевых выдвинул более расширенную интерпретацию. Которая базировалась на аргументации, что сам факт рождение детей означает, что независимо от того, как быстро он будет изменяться с возрастом, его красота молодости, которая с возрастом уйдёт, будет передана его детям, то есть потомству. Рольф завершил своё описание словами: «Как бы заново вырастая из того, от чего ты уходишь (чтобы снова уйти)». Таким образом, искусственно создал психологический парадокс. Из-за чего, контекст сонета приобретает другое звучание, тем самым подготавливая почву для того, что больше всего хотел сказать бард молодому человеку.

Кэтрин Дункан-Джонс (Katherine Duncan-Jones) расширила тему дискуссии, в комментариях ключевой идеи, которую хотел донести повествующий бард в строке 3: «И та, кровь свежая, которую ты молодым — даришь».

Где бард находит доводы для аргументаций в передаче наследственных признаков через кровь, чтобы убедить молодого человека жениться для продолжения рода, Следом, автор сонета прогнозирует результат в случае отказа от продолжения рода, которой может закончиться для всего человечества плачевно: «Если б, все так думали, то времена могли бы перестать / И этак, через шестьдесят лет — миру прекратиться, вдруг».

Cтрока 5 начинается со слов: «Здесь, с чем живёт мудрость, красота и приумноженье», намекает на ключевые аргументации в пользу брака и продолжения рода. В отличие от этого, при несоблюдении этого «плана» продолжения рода, детерминировано приведёт к обратному результату «...останется глупость, старость и хладное тленье». В строке 7, выдвигая окончательные аргументы: «Если б, все так думали, то времена могли бы перестать», бард логически подводит черту написанному ранее.

Итак, бард традиционно в качестве литературного приёма использует «время», как доминирующую категорию в строке 8: «И этак, через шестьдесят лет — миру прекратиться, вдруг» профетически подчёркивает временные рамки существования человечества. Данная строка даёт определение слову «год», что означает много «лет». Аллегорически переводя в численное измерение, то есть чтобы «миру прекратиться», миру с разумной жизнью, а именно — миру людей.