Уклоны мистера Пукса-младшего
Шрифт:
Джемс начинает понимать, что он должен делать, чтобы привести свои чувства и мысли в порядок. Он склоняется к губам Анички и замирает в сладчайшем из всех полученных им поцелуев. Между поцелуями:
— Единственная!
— Любимый!
— Индусик мой!
И прочие отрывистые словечки и обрывки фраз, со дня сотворения мира призванные заменить длинные речи и рассуждения для влюбленных.
В этот момент, когда тридцать седьмой поцелуй достиг вершины невероятного блаженства — в комнату вошла миссис Гуздря, мать Анички в настоящем
— Миссис, я прошу, я умоляю вас отдать мне руку вашей дочери.
Ушат холодной воды:
— Я очень тронута… Когда вы устроитесь… Познакомимся ближе… Пока же…
Джемс готов на все. Джемс клянется устроиться в три дня. Он будет работать, как негр, чтобы завоевать расположение родителей. Лед чуть-чуть тронут: конечно, миссис Гуздря не смеет перечить дочери… Если это ее выбор… отчего же…
Голова Джемса была полна сияющей радости, сердце бешено колотилось, когда он входил в двери общежития: счастье его начиналось сегодня.
Автор же позволяет себе думать, что счастье Джемса кончалось сегодня, ибо моряк, который спас в свое время Джемса и которому он рассказал правду о себе, видит, как Пукс входит в общежитие, и изумленно останавливается:
— Значит, он не брехал, что он англичанин?.. — шепчет еще пару энергичных фраз и, решительно махнув рукой, входит вслед за Джемсом в общежитие. Сию минуту моряк передаст рассказ Джемса заведующему общежитием, сию минуту моряк предаст Джемса.
Глава пятнадцатая,
прерываемая концом второй части на самом интересном месте.
— Поднимитесь на судно, юноша.
Приказание, подкрепленное револьвером, обыкновенно исполняется. Джемс не составил исключения. Каждый шаг по трапу был для него шагом в неизвестное. Вся постройка рушилась, все идеально задуманное предприятие превращалось в мыльный пузырь.
— Уверяю вас, — делает последнюю попытку Джемс, — уверяю вас, что вы ошиблись. Я — не Джемс Пукс. Я первый раз слышу эту фамилию. Вы не смеете так нагло похищать человека, находящегося под защитой советской страны.
Помощник капитана фыркает:
— Ну, конечно — вы не Пукс. Как же! А это что?
Джемс видит свой портрет, видит напечатанное огромными буквами:
Да, его несомненно узнали. И, конечно, его не отпустят: Джемс слишком хорошо знает людей, чтобы надеяться на то, что доброта души сможет перевесить десять тысяч фунтов.
Все погибло…
— Вы упорствуете, мистер Пукс. Вы попрежнему хотите убедить нас, что вы — мифический Тама-Рой. Через три-четыре дня мы будем в Лондоне, и, чорт возьми, если вы не станете Пуксом, — вы станете покойником.
И капитан и помощник ощущают уже шелест сотен фунтов у себя в кармане. Правда,
— Вы хорошо стукнули того молодчика, капитан?
— Да.
— Значит, он будет молчать?
Помощник, однако, допускает ошибку: на рассвете, за несколько часов до отхода «Стар» из порта, рыбаки подбирают бесчувственного Георгия. Лодка залита кровью, волосы слиплись в комок у раны на голове.
Портовая стража отправляет Георгия в больницу. Документы позволяют установить его личность. Пока, однако, стража сообщает о случае следственным органам, проходит несколько часов, и в тот момент, когда заведующий общежитием политэмигрантов кричит:
— Это сделал Пукс!
в этот момент «Стар» скрывается за горизонтом, унося из страны большевиков Джемса Пукса-младшего, скрытого от зорких глаз таможенного досмотра в ящике, среди всего груза судна.
Только за Гибралтаром, через четыре дня путешествия Джемс получает свободу. И двое суток, отделявшие «Стар» от Лондона, проходят для него, как страшный сон. Капитан не вполне уверен, что Джемс — Джемс; помощник оспаривает пальму первенства находки и требует большей части награды. И все это вымещается на Джемсе.
Ночью, первого августа, «Стар» входит в порт. Джемс заперт в каюте капитана.
Во втором часу ночи капитан и помощник спускаются в каюту:
— Ну-с, мы дома, молодой человек.
Джемс бледен. Он шепчет сухими губами:
— Отпустите меня, капитан. Я — Джемс Пукс. Отпустите меня, наконец. Вы зайдете днем за наградой.
Капитан хохочет:
— Найдите другого идиота, мистер Джемс. Сейчас мой помощник пойдет к вашему отцу в вашей одежде и с вашей запиской, и, когда он принесет сюда деньги, вы отправитесь домой. А пока — вы наш заложник. Вексель, выданный нам.
Джемс беспрекословно подчиняется. В жизни своей, понимаете ли, в жизни он не будет путешествовать. Ему нужен покой, ему нужно вернуться в Россию.
Помощник надевает костюм Джемса. Из бокового кармана выпадает письмо. Оба набрасываются на него. Капитан читает: «Дорогой сэр — ваш Джемс»…
Последние, ничтожные сомнения отпадают: их находка — настоящий Джемс Пукс.
Их находка…
Капитан на мгновение задумывается: почему «их», а не его? Капитан угрожающе подходит к помощнику:
— Верните ему костюм, сэр. Я передумал. Я сам пойду к его отцу.
Помощник не соглашается. Капитан настаивает.
Тесная каюта, в которой сжаты дощатыми стенами, ненавистью, жадностью и злобой трое людей, накаляется от ссоры.
Капитан наступает на помощника. Тяжелый стул — первый попавшийся под руку предмет — вздымается в воздухе. Джемс бросается между ними:
— Перестаньте. Пере…
Тяжелый стул опускается на голову одного из трех людей. Тысячная доля секунды и — в каюте два человека и труп. Угол сидения стула ударил по лбу, раскроил череп и превратил лицо в отвратительную кровавую лепешку.