Укороченный удар
Шрифт:
— Умницы! — кивнул он.
— Кто?
— «Хьюстон астрос». Соедини меня с Бобом Уоссоном.
Уоссон — главный менеджер «Астрос».
Эсперанса подняла трубку.
— Завтра после обеда у тебя встреча с «Бургер-сити».
— В одно время с матчем Дуэйна? Девушка кивнула.
— Может, сама займешься?
— Они не захотят общаться с администраторшей.
— Ты не администраторша, а компаньонка, — поправил Майрон. — Причем очень ценная компаньонка.
— Я не первое лицо, не Майрон Болитар.
— Конечно,
Эсперанса закатила глаза, подняла трубку и стала набирать номер. Что угодно, только бы не смотреть на Майрона.
— Думаешь, я готова?
Что означает ее интонация: сарказм или неуверенность в себе? Скорее всего и то и другое.
— Они хотят использовать для новой рекламы Дуэйна, — предупредил Болитар. — Но наш мальчик решил дождаться общенациональной рекламной кампании. Попробуй пропихнуть кого-нибудь другого.
— Ладно.
Майрон зашел в кабинет. Дом родной… Из окон открывался потрясающей красоты вид: многоэтажки Манхэттена на фоне неба. Конечно, не угловой офис, как у Уина, но и не дыра. На одной стене снимки известных актеров: от Хамфри Богарта и Лорен Баколл до Вуди Аллена и Дайан Китон. На другой — бродвейские постеры, в основном с анонсами мюзиклов от Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна до Эндрю Ллойда Уэббера. Третья стена — «клиентская», завешанная фотографиями клиентов. Спортивный агент вгляделся в лицо Ричвуда, застывшего в исходном положении для подачи.
— Что происходит, Дуэйн? — вслух спросил Майрон. — Что ты скрываешь?
Фотография не ответила, впрочем, они не часто разговаривают.
Телефон зазвонил, и по внутренней связи послышался голос Эсперансы:
— Боб Уоссон на проводе.
— Хорошо!
— Могу поставить звонок на удержание, чтобы ты вдоволь со стеной наговорился.
— Нет, сейчас возьму! — Ну, Эсперанса, язык без костей! Майрон включил громкую связь. — Боб!
— Черт побери, Болитар, отключи «громкую связь», хватит понты кидать!
Майрон поднял трубку:
— Так лучше?
— Да, отлично. Что ты хотел?
— Получил твой контракт.
— Здорово! Дальнейшие действия таковы: шаг первый — подпишешь там, где стоят крестики. Помнишь, как это делается? Под крестиками я напечатал твое имя, на случай, если забудешь. Да, кстати, пожалуйста, используй ручку, черную или синюю, никаких карандашей! Шаг второй: вложи контракт в конверт с нашим адресом и смочи клейкий слой. Ты слушаешь?
Старина Боб в своем амплуа: без фокусов не может.
— Возникла проблема… — начал Майрон.
— Что?
— Проблема.
— Слушай, Болитар, если пытаешься выжать из меня деньги, лучше поимей себя сзади!
— Часть В, пункт тридцать семь.
— И что там?
Майрон зачитал с листа:
— «Игрок обязуется не заниматься видами спорта, представляющими риск для его здоровья и безопасности, в том числе, но не исключительно:
— И что с того? Это же из «Ограничений и запрещений», мы всю часть у НБА списали.
— В контрактах НБА про охоту ни слова не говорится.
— Что?
— Пожалуйста, Боб, давай исходить из того, что я не дебил! Ты вставил слово «охота», тайком вставил.
— И где проблема? Парень любит охотиться, да так, что пару лет назад поранился и пропустил половину юношеского сезона. Вот мы и пытаемся оградить себя от подобных казусов.
— Тогда предлагай компенсацию, — потребовал Майрон.
— Что? Слушай, Болитар, не доводи меня, ладно? Хочешь, чтобы мы платили парню даже во время восстановительного периода?
— Бинго!
— Мы против охоты! А вдруг он выстрелит в себя? Или какой-нибудь кретин за оленя его примет… Представляешь, сколько нам это будет стоить?
— Ты такой заботливый! — воскликнул Майрон.
— Не угодил? Ну, прости! Пожалуй, стоит заботиться еще больше и платить меньше.
— Разумно, опустим мою последнюю фразу.
— Ладно, так мы договорились?
— Мой клиент любит охоту, она для него очень важна.
— А для нас важна его левая рука.
— Тогда предлагаю разумный компромисс.
— Какой?
— Если Сэнди не будет охотиться, в конце года «Астрос» выплатит ему двадцать тысяч долларов.
— Да ты с ума сошел! — нервно засмеялся Уоссон.
— Тогда убирай этот пункт! В стандартный договор он не входит и нам не нравится.
Повисла пауза.
— Пять кусков и ни цента больше.
— Пятнадцать.
— Да иди ты, Майрон! Восемь.
— Пятнадцать.
— По-моему, ты забыл, как играть в эту игру. Я понемногу повышаю свою ставку, ты свою понижаешь, и на полпути мы договариваемся.
— Пятнадцать, Боб. Не согласен — дело твое.
Открылась дверь, в кабинет вошел Уин, молча сел, перекинул ногу на ногу и стал рассматривать ухоженные ногти.
— Десять, — согласился Уоссон.
— Пятнадцать.
Переговоры продолжались, и, поднявшись, Локвуд начал изучать свое отражение в висевшем на двери зеркале. Болитар повесил трубку, а Уин еще добрых пять минут поправлял волосы.
— Ну, какова общая сумма контракта? — поинтересовался он.
— Тридцать пять тысяч.
Локвуд кивнул и улыбнулся отражению.
— Знаешь, о чем я думал?
— Нет, о чем?
— Как ужасно быть уродом.
— Да уж… Способен на секунду оторваться от зеркала?
— Это будет нелегко, — вздохнул Локвуд.
— Наберись мужества!
— Ладно, потом снова посмотрюсь.
— Точно! Вот тебе и приятная перспектива!
В последний раз пригладив волосы, Уин повернулся и сел в кресло.