Укороченный удар
Шрифт:
Блокнот наконец поднял голову: глаза безучастные, как у стенографиста в суде. По сигналу Димонта парень протянул маленький кожаный блокнот в пластиковом пакете.
— Это ежедневник Валери, — объявил Димонт. — Последнюю запись сделали вчера. — Довольная улыбка стала еще шире. Голова гордо поднята, грудь раздута — ни дать ни взять наступающий на курицу петух.
— Ладно, ладно, умник, — пробормотал Болитар. — Что там написано?
Детектив передал ему ксерокопию. Вчерашняя запись оказалась элементарно простой: на всю страницу крупным почерком выведено:
Позвонить Д.Р.! 5558705
5558705 —
На лице Димонта отразилось ликование.
— Мне бы хотелось поговорить со своим клиентом, — попросил Майрон. — Наедине.
— Нет.
— Что, простите?
— Вы у меня на крючке, так что улизнуть не позволю.
— Я его адвокат.
— Да будь ты хоть председателем Верховного суда, мне плевать! Малейшая провокация — увезу парня в участок в наручниках.
— У тебя против него ничего нет! — осадил детектива Майрон. — Запись в ежедневнике еще не улика.
Димонт кивнул.
— Зато представь, как это выглядит со стороны, для прессы, например, или для фанатов. Дуэйна Ричвуда, восходящую звезду тенниса, увозят в участок. Боюсь, спонсорам не понравится…
— Ты нам угрожаешь?
Детектив прижал руки к сердцу.
— Нет, святые небеса, нет! Крински, разве я на такое способен?
— Ни в коем случае, — продолжая строчить, отозвался Блокнот.
— Вот видишь!
— Я подам в суд за незаконный арест! — пригрозил Майрон.
— И возможно, даже выиграешь. Лет через несколько, когда суд наконец рассмотрит дело. Польза будет колоссальная!
Теперь Димонт уже не напоминал тупого барана.
Неожиданно вскочив, Дуэйн принялся мерить комнату шагами, сорвал очки, потом, будто передумав, надел обратно.
— Слушайте, я не знаю, откуда мой номер в ее книжке. Я не знаком с этой девушкой и никогда не разговаривал с ней по телефону.
— Мистер Ричвуд, ваш телефон в справочнике не указан?
— Верно.
— Вы ведь только что переехали. Как давно существует этот номер? Две недели?
— Три, — поправила Ванда. Подруга теннисиста обнимала себя за плечи, будто замерзая на пронизывающем ветру.
— Три, — повторил детектив. — Дуэйн, откуда у Валери ваш телефон? Как совершенно незнакомая девушка вычислила ваш новый, не указанный ни в одном справочнике номер?
— Не знаю.
Перешагнув стадию скептицизма, Ролан сразу перешел к полному недоверию и весь следующий час терзал Ричвуда вопросами. Дуэйн стоял на своем: он не был знаком с Валери, никогда с ней не встречался, не разговаривал и не знает, откуда у девушки его номер. Майрон слушал не перебивая. Благодаря «рэй-банам» выражение глаз не разглядеть, но мимика и жесты Дуэйна абсолютно не вязались с его историей.
Шумно и раздраженно выдохнув, Ролан Димонт наконец поднялся.
— Крински!
Блокнот вскочил.
— Пошли отсюда.
Буквально за секунду собрав принадлежности, парень бросился за шефом.
— Я вернусь! — рявкнул Димонт и, ткнув пальцем в пустоту, поинтересовался: — Болитар, ты меня слышал?
— Ты вернешься, — послушно повторил Майрон.
— Можешь не сомневаться, кретин!
— А выезжать из города запретишь? Обожаю, когда копы это делают.
Сложив ладонь пистолетом, детектив прицелился
Несколько минут в гостиной царила тишина, и Майрон собрался ее нарушить, когда Дуэйн захохотал.
— Слушай, ты просто супер! В лохмотья ему задницу изодрал!
— Дуэйн, нам нужно…
— Майрон, я очень устал, — теннисист фальшиво зевнул, — хочу выспаться.
— Нам нужно серьезно поговорить.
— О чем?
Майрон пронзил клиента многозначительным взглядом.
— Странное совпадение, правда? — ухмыльнулся Дуэйн.
Болитар повернулся к Ванде. Ее по-прежнему била нервная дрожь. Девушка тут же потупилась.
— Знаешь, если у тебя проблемы…
— Эй, лучше про ролик расскажи! — перебил Ричвуд. — Нормально получился?
— Не то слово, отлично!
— Слава Богу! А я как вышел?
— Настоящий красавец, скоро придется отбиваться от назойливых режиссеров.
Дуэйн рассмеялся — слишком громко и натужно. Веселье показное, белыми нитками шитое, и ни Ванда, ни Майрон им не заразились.
Еще один фальшивый зевок, и Ричвуд поднялся.
— Мне действительно нужно передохнуть, — заявил он. — Впереди серьезные матчи. Жаль, что приходится отвлекаться на такую ерунду.
Теннисист проводил Болитара, а Ванда будто примерзла к кухонной двери. Наконец ее взгляд метнулся к спортивному агенту.
— До скорого, — проговорила она.
Дверь закрылась. Майрон спустился на первый этаж и прошел к машине. Под «дворниками» штрафной талон за парковку. Вытащив его, Болитар завел «форд».
Тремя кварталами позднее на глаза попался сине-зеленый «кадиллак» с канареечно-желтой крышей.
ГЛАВА 4
Яппибург.
Четырнадцатый этаж «Лок-Хорн секьюритиз» всегда напоминал Майрону средневековую крепость: в центре свободное пространство, а по периметру неприступная стена кабинетов руководства и ведущих специалистов. В сердце «крепости» разместились сотни молодых людей, в основном мужского пола — солдаты строевой службы. Воистину пушечное мясо: ими жертвовали не задумываясь, а на замену легко подбирали новых. Целый легион безликих работников, сливающихся в серый офисный ковер: одинаковые столы, одинаковые кресла, системные блоки, мониторы и факсы. Как и полагается солдатам, они носили форму: белые рубашки, подтяжки, яркие, сдавливающие сонную артерию галстуки, пиджаки, развешанные на спинках одинаковых кресел. То и дело слышались крики, звонки, а иногда и напоминающие предсмертный стон звуки. Повсюду страшная суета, хаос, паника, вечный цейтнот и хронический стресс.
Одна из последних твердынь истинных яппи, храм, где они, не таясь, могли исповедовать популярную в восьмидесятые религию, превозносящую неприкрытую жадность и всеоправдывающее стремление к наживе. Никакого лицемерия: инвестиционные группы существуют не для того, чтобы служить человечеству, помогать страждущим и творить добро. Цель совершенно иная и благодаря четкому определению максимально проста: делать деньги.
Уин занимал просторный угловой кабинет с видом на Парк-авеню и Пятьдесят вторую улицу. Лучший вид для лучшего сотрудника компании.