Украденная невеста
Шрифт:
— Ой! — Я вскрикиваю, напрягаясь. Это именно то, чего Левин говорил мне не делать, и я слышу, как он выкрикивает это, его слова прорезают туман страха.
— Расслабься, Катерина!
— Ты выкручиваешь мне руку! — Я огрызаюсь и слышу смех Левина. Это не жестокий смех, но что-то в нем пробуждает воспоминание: Степан смеется, склоняясь надо мной, и боль в моем запястье, где пальцы Левина прижимаются к рваной ране, внезапно, кажется, усиливает всю остальную боль в моем теле. Я внезапно освобождаюсь от этого, вырываю свое запястье из его руки, несмотря на острую, жгучую боль, которая
— Просто дыши, — говорит Левин, и я смотрю на него снизу вверх, сжимая запястье.
— Я пытаюсь, — шиплю я, и его рот дергается, возможно, это самое близкое подобие улыбки, которое я когда-либо видела на его лице.
— Ты сердишься. Гнев, это хорошо, Катерина. Он лучше, чем страх. Гнев поможет тебе справиться. Если ты когда-нибудь окажешься в ситуации, когда тебе придется защищаться, позволь себе разозлиться. Позволь себе почувствовать ярость из-за того, что кто-то пытается причинить тебе боль, воспользоваться тобой. Используй это и отбрось страх.
— Тебе когда-нибудь приходилось это делать? — Вопрос вылетает раньше, чем я того хочу, и Левин мгновенно напрягается, его лицо вытягивается.
— Это не имеет отношения к твоему обучению, — многозначительно говорит он, и мне приходится бороться с тем, чтобы не закатить глаза.
Конечно, он не собирается мне рассказывать. Мы не друзья, даже не настолько близки, как могли бы быть настоящие тренер и ученик. Мне нужно помнить это. Как бы мне ни хотелось на кого-то положиться, у меня нет никаких гарантий в этом. Не здесь.
— Дыши, — слышу я, как Левин снова инструктирует, и заставляю себя сосредоточиться на этом, на механике дыхания, вдоха и выдоха, вдоха и выдоха. Я в безопасности, говорю я себе, заставляя себя отпустить запястье. Это ненастоящее. Левин не причинит мне вреда. Он учит меня, как защитить себя. Бояться нечего. По крайней мере, здесь ничего нет.
Уверена ли я в этом?
Я говорю себе, что, если я научусь этому, это не имеет значения. Я смогу защитить себя, несмотря ни на что. Хотя я не уверена, насколько я в это верю.
— Не все это будет так просто, — говорит Левин, сжимая губы в твердую линию. Не похоже, что ему все это так уж нравится, но я не думаю, что это имеет значение. Что бы Виктор ни сказал, он сделает. — Злоумышленник будет намного, намного сильнее, чем я только что был, — говорит он, его голос приобретает тот суровый тон, который я так хорошо знаю от Виктора. — Ты должна быть готова к этому.
— Мне нужно быть готовой ко всему этому сегодня? — Парирую я, свирепо глядя на него. — Потому что я не думаю, что я в той форме, чтобы провести десять раундов с кем-либо прямо сейчас.
— Нет. — Рот Левина снова дергается, как будто я сказала что-то смешное. — Но нам действительно нужно продолжить еще немного. Ты готова попробовать еще раз?
Я колеблюсь, но я знаю, что на самом деле у меня нет выбора. Мне не нужно смотреть на Виктора, чтобы знать, какое выражение будет на его лице, или спрашивать, чтобы знать, что он не собирается отпускать меня, пока мы не пройдем все, что он поручил Левину показать мне сегодня. Я могла бы также покончить с этим. Я быстро киваю Левину и вижу, как напряжение
— Мы собираемся сделать это снова, но другим способом. Я хочу, чтобы ты взяла меня за руку, а затем я покажу тебе процесс побега. После этого мы попробуем это с тобой снова.
Я тяжело сглатываю, снова кивая. На самом деле я не хочу прикасаться к нему или быть так близко к нему, но это лучше, чем Виктор, я полагаю. По крайней мере, меня не привлекает Левин. Я просто немного боюсь его.
— Возьми меня за руку и заломи мне ее за спину, — инструктирует Левин. — Давай.
Кажется нелепым даже пытаться, но я знаю, что затягивание с этим не избавит меня от этого. Поэтому я подхожу ближе, протягиваю руку, чтобы схватить его за толстое предплечье.
— Вот так, — говорит он ободряюще. — Теперь заведи ее мне за спину. Как только сделаешь это, пни меня по голени, как будто пытаешься выбить ее у меня из-под ног.
Я хмурюсь, мои пальцы все еще свободно обхватывают его руку.
— Это смешно. Я не смогла бы уложить кого-то твоего размера, даже если бы попыталась. Просто нет способа.
— Ты сможешь, если тебя правильно обучат, — настаивает Левин. — И это то, что твой муж поручил мне сделать. — Здесь сделан акцент на слове "муж", как будто он напоминает мне о моем долге перед Виктором или, возможно, о контроле Виктора надо мной. Тот факт, что на самом деле, в конце концов, у меня нет выбора ни в чем. Я здесь только для того, чтобы мной командовали.
Я чувствую, как во мне снова закипает негодование, и моя рука крепче сжимает руку Левина.
— Хорошо. — Левин делает паузу. — Помни, Катарина, победа в бою не всегда зависит от размера. Застать противника врасплох тоже имеет значение, и в этом у тебя есть преимущество, потому что он не будет ожидать, что ты тренировалась.
— Я просто не понимаю, как кто-то моего размера и кто-то твоего могут когда-либо быть одинаково подходящими.
— Дело даже не в совпадении, — терпеливо объясняет Левин, более терпеливо, чем я ожидала, если честно. — Победа в бою, это сочетание техники и простого преимущества. В запланированном бою, нет, конечно, нет. Есть причина, по которой в боксе и ММА существуют уровни веса. Но в реальном жестоком бою не всегда все идет так, как планировалось. Твой злоумышленник может быть недостаточно хорошо обучен, он может быть просто жестоким человеком. Бандиты часто таковыми и являются. Прежде всего, они ожидают, что ты не будешь знать, что делать, и станешь легкой мишенью. Цель здесь, сделать тебя более сложной мишенью. Твоя цель сбежать, а не выиграть бой. Ты понимаешь?
Мне кажется невероятным, даже с учетом его объяснений, что кто-то вроде меня мог когда-либо надеяться избежать нападения кого-то вроде него. Но кое-что из того, что он говорит, имеет смысл. И если есть возможность, что я научусь убегать даже от кого-то вроде него, то я действительно хочу этому научиться.
Я крепче сжимаю его руку, заламывая ее ему за спину, как было указано. Я чувствую, как рука Левина сжимается в кулак, его мышцы напрягаются под моей ладонью, и я следую его команде, чтобы ударить его сзади по ноге, моя ступня соприкасается с его коленом.