Украденная жизнь
Шрифт:
— Вот ты липучий! — сделала последнюю попытку Света.
— Я тебя тоже люблю, — улыбнулся ей юноша.
— Хорошо, я звоню Васе, — наконец, решилась девушка и, вытащив свой простенький мобильник, стала набирать номер:
— Васенька, а ты где? А я тебя жду возле института. Мы же договорились, что ты меня встретишь. Как уехал? Куда? А почему мне ничего не сказал? Хорошо, береги себя там, — она выключила телефон и растерянно сказала Сергею: — Он уехал срочно в командировку.
— Ну значит тогда без вариантов, поехали! Тебе еще контрольную
— Вася? А, это ты деда, — голос сначала сник, а потом вновь завибрировал более громко и уже обеспокоенно: — Деда?! Что-то случилось? Да, вот рядом стоит. Не могу от него никак отвязаться! Прилип как банный лист! Что? Куда? Зачем? Что значит не мое дело? Вот как ты со мной теперь говоришь? Хорошо, хорошо, ты только не нервничай и не волнуйся, у тебя давление поднимется. Я ему скажу. Да точно скажу! Вот прямо сейчас. Хорошо, скоро будем, — она выключила телефон.
— Дедушка просит… Да не просит, а требует, чтобы ты приехал к нам домой. Немедленно признавайся — зачем?! — одновременно растерянно и требовательно воскликнула она.
— Я-то откуда знаю? — пожал плечами Сергей. — Может быть он в шахматы со мной сыграть хочет, — добавил с иронией.
— Спелись за моей спиной? Ну ничего, я все равно все узнаю. Ну идем, липучка! — и она показал ему язык.
— Ты когда злишься или вредничаешь, еще красивее выглядишь, — парировал шпильку ее телохранитель, при этом лукаво поглядывая на объект своего обожания.
— Да ну тебя, Иванов. Буду тебя так теперь называть, ты же все равно не обижаешься ни на что. А то Иванов-Бессонов слишком длинно, — фыркнула девушка.
Они добрались до дома, где жила Света и поднялись на нужный этаж. Дверь открыл дедушка. Он поцеловал внучку, радостно поприветствовал Сергея, и пригласил его пройти на кухню. Поставив чайник, он приветливым жестом пригласил юношу присесть за стол. Сам он устроился напротив парня. Тут же рядом по-хозяйски уселась Света.
— Внуча, у нас с Сережей будет мужской разговор. А ты иди делай уроки на завтра, — обратился к ней дедушка.
— Что? Ты меня выгоняешь? — не стала скрывать своего изумления девушка.
— Я же сказал, что у нас с Сергеем мужской разговор! Что тут непонятного? Не нужно тебе этого слушать! — повторил, раздражаясь ее упрямству, старый журналист.
— Знаю я ваши мужские разговоры, — заявила внучка, — будете мне и Васе косточки перемывать!
— Светик, пожалуйста, — устало сорвалось с губ старого журналиста.
— Ну и не надо! Ну и, пожалуйста! Сплетники! Старый и молодой! — кипя от возмущения, девушка выскочила из кухни захлопнув за собой дверь. Дед только вздохнул.
— Вы хотели меня видеть, Степан Петрович? Я пришел и внимательно слушаю Вас, — улыбнулся Сергей.
— Вот чего ты улыбаешься? Тебе так весело?! — вскипел старик.
— Что-то случилось?
—
— Прошу Вас, Степан Петрович, говорите прямо.
— Я скажу! Ты знаешь, что появился этот урод Васька? Который ее чуть не изнасиловал и бросил. А я ее от таблеток потом откачивал. Думал, что она не выживет.
— Знаю. Я его даже видел вчера.
— Он его видел, — передразнил бывалый журналист. — А ты знаешь, что вчера она его в наш дом привела? И когда я сказал, что выкину его с балкона, она мне заявила, что уйдет вместе с ним из дому?
— Нет, этого я не знал. И что? — голос юноши дрогнул. — Он остался ночевать у нее?
— До этого бесстыдства, слава Богу, не дошло! Но думаю, что недолго осталось.
— Понятно, — тяжело вздохнул Сергей, — а от меня-то что Вы хотите?
— Ты вот мне скажи, старому дураку. Ты тут распинался намедни, как ты ее любишь. Это было правдой?
— Да, я ее и сейчас люблю. Даже после того, как она мне заявила, что меня не любит и не полюбит никогда. Еще и взяла моду оскорблять меня да обзывать. Наверняка надеется меня посильнее уколоть и оттолкнуть от себя, — с глубоким сожалением произнес юноша.
— Ну и что из того, что она сказала? У женщин семь пятниц на неделе. Ты то, что собираешься делать? Смотреть как твою любимую девушку: опоскудит, обрюхатит и бросит какой-то урод? Какой ты после этого мужик?
— Ну так подскажите, как умудренный опытом человек — хорошо знающий Свету — что мне делать в этой ситуации?
— Что, что! То, что все мужики делают. Пойти, набить ему морду и предупредить, что если еще раз появится возле твоей девушки, то всю жизнь на инвалидной коляске буде ездить и мочиться через трубочку! — воинственно произнес Степан Петрович.
— Я рассматривал такой вариант, но он не пойдет.
— Почему? Испугался, что это он тебя отделает?
— Это вряд ли. Нет, если я его отметелю, он станет жертвой любви в глазах Светы. Его не бросит, а меня она после этого просто возненавидит, и вот тогда уже я ее потеряю навсегда.
— Это почему? — растерянно спросил дед.
— Потому что она его любит, а меня нет! Потому что она преданная и честная!
— Да, об этом я не подумал! Но что делать-то? Нашу девочку нужно спасать! — в отчаянии бросил в серьёз обеспокоенный дед — Я боюсь, еще пару дней, и он ее совратит. А если она забеременеет? Он ее точно бросит, а ты ее возьмешь? С чужим ребенком. Твои родители навряд ли на такое согласятся.
— Давайте без нагнетания страстей! Два дня — это большой срок. Он как раз уехал куда-то. Кстати, даже ей не сказал. Представляете? У нас есть еще немного времени.
— Сережа. Упустишь мою Светочку, допустишь ее поругание и бесчестье — всю жизнь будешь корить себя за это. Ты не найдешь лучше, преданнее и вернее жены!
— Так она меня не любит. Признаюсь честно, мне не нужна такая семья, где люблю только я! Да, хочу, чтобы и меня тоже любили! И не надо смотреть на меня с осуждением.