Украденное счастье

Прибыльцова Елена

– Я ещё не решил, мадмуазель, – уклонился он от прямого ответа. – Надеюсь, вам хорошо спалось? – вежливо поинтересовался он, меняя тему разговора.

– Неплохо, мсье, – призналась Элиза.

– Я приказал вас не будить и не беспокоить, – нежно улыбнулся он, подходя ближе.

– Ваше приказание исполнили, – подтвердила девушка. – Тем не менее, пробуждение было ужасным, – не сдержалась она.

– Что же случилось? – насторожился Джек, воскрешая в памяти все свои опасения.

Он протянул руку, чтобы коснуться девичьей щеки, но Элиза отшатнулась,

словно он хотел её ударить или заклеймить раскалённым железом.

– Так что же случилось? – повторил он, уже требуя ответа.

– Вы, мсье! – выпалила Элиза, вглядываясь в тёмные глаза мужчины.

– Но что же я сделал? – не понимал Джек.

Элиза на мгновение онемела.

– Вы обесчестили меня! – возмутилась она, бесстрашно набрасываясь на Джека.

Джек не собирался отрицать. О содеянном он не сожалел. Джек расплылся в улыбке, показавшейся Элизе поистине дьявольской.

– И сделал это, поверьте, с величайшим удовольствием, – заявил он абсолютно честно, и едва ли не раскланиваясь.

– Значит, вам нравится насиловать девственниц? – бросила она ему в лицо обвинение.

Джек не мог припомнить, имел ли он прежде дело с девственницами. Но мог поклясться, что насильником он никогда не был.

– Смею вам напомнить, сударыня, что вы сами бросились мне на шею, – возразил он.

Элиза вспыхнула от стыда. Или он не прав?

– Может, я и в любви вам клялась? – с издёвкой поинтересовалась она.

Джек изобразил сожаление.

– Нет, дорогая моя, – признался он, – твоё признание я ещё надеюсь услышать.

– Вы его не дождётесь, мсье! – возмущённо заявила Элиза.

– У меня впереди вся жизнь. Я подожду, – уверенно сказал Джек.

– Я и за всю жизнь не скажу вам этих слов! – не менее уверенно и упрямо сказала она. – Потому что вы дьявол, мсье!

– Я приму это за комплимент, мадмуазель, – улыбнулся он своей соблазнительной улыбкой, – но всё же меня зовут Джек!

– Значит, у дьявола стало одним именем больше! – сделала она вывод.

Джек взглянул ей в глаза. До чего же холодны были плескавшиеся в её глазах волны чувств. До него донёсся цветочный аромат с её кожи, и Джек едва совладал с собой.

Мужской взгляд скользнул по девичьим губам, изгибу шеи, округлостям обнажённых плеч, кромке кружев. Элиза обхватила себя руками, прикрывая грудь и плечи, и отвернулась. Джек осторожно коснулся её слегка влажных ещё, спутанных волос, которые доносили до него тот же цветочный запах.

– Лаванда, – вдохнув, произнёс он.

– И вереск, – добавила, чуть повернув голову Элиза.

– Скажите, мадмуазель, я настолько вам противен и неприятен, что вам понадобились все остатки вина, чтобы раскрыть мне свои объятья?

Ошеломлённая Элиза обернулась.

– Как вы смеете, мсье! После всех ваших угроз! То, что вы сделали, подло и отвратительно! И вы мне противны, если изволите знать!

– Это я и хотел узнать, сударыня…

Элиза испугалась его взгляда. Неужели она сказала правду? Ведь вчера Джек так чувствовал каждый раз, когда она пыталась солгать.

Она уже хотела возразить, но распахнулась дверь. Элиза невольно обернулась.

– Какого чёрта?! – взревел Джек. – Де Брийон!

– Тебе лучше спуститься.

Элиза снова смотрела на Андре, как на своего ангела-спасителя, пришедшего освободить её. Джек проследил этот взгляд, но промолчал.

Он стремительно зашагал через комнату, вытолкал Андре и хлопнул дверью.

* * *

Джек окинул взглядом притихших с его появлением мужчин.

– Что ещё вы не можете без меня решить?

– Нам всем интересно, что ты собираешься делать с девчонкой, – заговорил Жильбер.

– Я всё сказал утром! Графиня де Бомон остаётся здесь. Почему из-за чьей-то глухоты я должен отказываться от её общества?

Жильбер чуть слышно выругался.

– Да ты, никак, завидуешь, Жильбер? Не про тебя пташка! Топчи деревенских курочек! – послышались советы.

– А что ты будешь делать, когда девчонку станут искать? – продолжал Жильбер.

– Вот тогда и будем думать! А сегодня мы будем веселиться! Жан! Тащи вино!

Джека охотно поддержали. Андре, готовый прийти на помощь другу, вздохнул спокойно. Но его беспокоила мысль, что с подачи Жильбера всё повторится назавтра.

Джек сел со всеми за стол и в одно мгновение помрачнел. Он пропускал мимо ушей шутки и опрокидывал стакан за стаканом. Андре попробовал вмешаться, но тот лишь отмахнулся. Джек злился и на Элизу и на себя. Гордости ему и самому было не занимать, а чужое чувство собственного достоинства его всегда восхищало.

Но ему вдруг захотелось чем-то отомстить девушке за ту боль, которую он чувствовал из-за неё, хотя и понимал, что вины Элизы тут никакой нет.

Ему нравилась её гордость. А главное, что это была не гордыня, не заносчивость, которые Джек презирал до глубин души. Но почему-то Джеку хотелось силой сломить волю и сопротивление девушки. Джек был достаточно умён, чтобы понять, что его избаловало общество доступных и продажных женщин, которые сами предлагали себя.

Он же похитил юную невинную девушку и держит при себе силой. Так с чего же он надеется, что Элиза сама бросится к нему? И на какую любовь к себе он надеется, угрожая её насилием? Страх и вино – вот что толкнуло её к нему! И больше ничего! Ничего, что он так желал в своей жизни, о чём возмечтал, увидев Элизу.

Но она, единственная женщина, которая стала ему нужна, стала ему дороже жизни, ненавидит и презирает его! И права в этом! Чёрт бы его побрал!

И, когда Джек поднялся из-за стола, он был чертовски пьян и дьявольски зол.

– Джек, оставайся с нами! Что тебе делать в таком состоянии наверху? – окликнули его.

– А где ему, по-твоему, спать? Под столом, как ты? – последовал ответ.

– Кто же спит ночью, когда красотка греет постель? Может, ты?

Смех волной прокатился по залу. Но Джека это уже не волновало. Андре незаметно отправился следом. Он обещал оберегать Элизу.