Украденные чары
Шрифт:
Джонатан с удивлением посмотрел на него, склонил голову набок и ухмыльнулся:
— Шоколад на завтрак?
Натали промолчала, и через секунду молодой человек повернулся к девушке. Она несла в руках две чашки и старалась не смотреть на него.
— Что это? — с подозрением спросил Джонатан. Бросив на него озорной взгляд, Натали поставила чашки с кофе на блюдца.
— Это очень символично.
Едва удержавшись от комментария по поводу того, что именно мог символизировать шоколад в половине восьмого утра, молодой человек сел рядом с девушкой и посмотрел на нее —
Завороженно глядя на нее, Джонатан поднес чашку к губам и подумал, что ему стоило положить в чашку то же самое. Кофе оказался слишком крепким и горьким, пить его было почти невозможно. Но этот напиток сварила Натали, и он притворился, что ничего не замечает.
— Ты опять на меня смотришь, Джонатан, — тихо проговорила она.
Он ухмыльнулся:
— Вредная привычка, которая, полагаю, будет меня мучить в течение всех последующих пятидесяти лет.
Натали улыбнулась и откинулась на спинку стула.
— Надеюсь, что так и будет.
Она впервые признала, что собирается провести вместе с ним именно такой отрезок времени. И от этого сердце Джонатана забилось сильнее и быстрее. Стараясь скрыть внезапно охватившую его радость, он сделал еще глоток невероятно горького кофе.
— Как ты попала сюда, Натали?
— Я нашла ключ под цветочным горшком, который стоял на лестнице у входа для слуг.
— Моя экономка Герти очень рассеянная, — не удивившись такому объяснению, сказал молодой человек.
— Полагаю, что так.
— В самом деле?
Вероятно, этим он хотел сказать, что сам не оставил бы ключ для любовницы у двери. Но потом Натали подумала, что это слишком надуманное предположение, и решила, что не стоит обращать на него внимание.
Наконец она сделала глоток кофе, и на ее лице появилась гримаса отвращения.
— Он не слишком хороший…
— Он великолепный, — возразил Джонатан. — Как долго ты уже здесь?
Этот вопрос заставил девушку почувствовать себя неловко, и она резко повернулась на стуле. Шелковая накидка немного сползла в сторону и приоткрыла ее грудь почти до самого соска, но она ничего не заметила, а молодой человек вовсе не собирался говорить ей об этом.
— Со вторника, — ответила Натали, глядя в окно. Джонатан едва не подпрыгнул на месте.
— Ты еще не была дома?
— Нет, я ждала тебя. Джонатан просиял от ее слов.
Натали стала с рассеянным видом накручивать на палец прядь своих волос.
— Скоро вернутся твои слуги? — спросила она через минуту.
— Я просил, чтобы они пришли в понедельник, — ответил Джонатан. — Их всего двое, и их вынужденный отдых все равно оплачивается.
— Таким образом, я могу остаться здесь еще на неделю. Скорее это было предложение, чем вопрос, и Джонатан вдруг захотел посадить девушку к себе на колени, поцеловать ее, ощутить прикосновение ее обнаженного тела.
— Мне нужно кое-что знать, Джонатан. — Он поднес чашку к губам.
— Гмм…
— Прежде всего, — начала Натали,
Джонатан расслабленно откинулся на спинку кресла:
— Что ж, ничего особенного, собственно говоря, и не произошло. Граф Арль, шесть его ближайших сподвижников и другие легитимисты были арестованы утром в воскресенье. Они пытались совершить убийство, как и планировалось, но, кроме небольших беспорядков на улице, им не удалось ничего добиться. Король не подвергся даже и малейшей опасности.
— Благодаря тебе, полагаю. — Натали с гордостью посмотрела на Джонатана.
Он ухмыльнулся:
— Нет, просто его хорошо охраняли.
— Ты сегодня слишком скромен. — Пожав плечами, он иронично заметил:
— Чужое мне не нужно, но я никогда не откажусь и от своего.
— Да уж, это точно, — смеясь, заключила Натали. — Никто и не сомневается.
Джонатан рассеянно стал водить пальцем по краю чашки.
— Несколько человек были ранены во время его торжественного въезда в город. Двое или трое, и очень серьезно. Я располагал недостаточной информацией, чтобы предотвратить беспорядки. — Выражение его лица стало напряженным, а голос серьезным. — Но как бы то ни было, Луи Филипп вряд ли продержится у власти больше года. Народ пришел в волнение и уже готов к переменам.
— А как наш друг граф Арль? — Джонатан нахмурился:
— Он, вероятно, уже вернулся в Марсель, и для него уже все неприятности позади. Граф и другие аристократы слишком заметные фигуры, чтобы держать их в тюрьме во время гражданских беспорядков. У французского правительства есть более важные дела, чем преследовать богатых дворян за попытку убить короля, что, к сожалению, не так просто доказать. Легитимисты хотят видеть Анриха королем, и очень возможно, что их желание станет реальностью.
Натали на мгновение задумалась, сделала глоток кофе и стала неподвижно смотреть на стол.
— Итак, что ты можешь сказать мне о шоколаде? — вдруг спросил Джонатан.
— А что ты можешь сказать мне об изумрудах? — в свою очередь спросила Натали.
Он вздохнул и потер лоб рукой.
— Я забыл о них.
— Опять?.. — шутливо воскликнула Натали. Положив себе в кофе еще ложку сахара, она с озорным видом посмотрела на Джонатана. — Еще одна твоя вредная привычка. Уважающий себя вор просто не может так часто забывать об объектах своих устремлений.
— Именно поэтому мне так нужна ты, Натали, — признался Джонатан. — Кажется, я становлюсь слишком старым для этой работы. Ничего уже не помню.
Девушка внимательно посмотрела на него.
— Но тебе нет и тридцати. И не торопись менять тему разговора.
С трудом сдержав улыбку, молодой человек оперся локтями о дубовый стол и начал вертеть в руках чашку.
— Настоящие изумруды я отдал Мадлен на следующий день после их похищения. И она увезла их из Франции еще до бала. Нельзя было допустить, чтобы граф понял, что является обладателем стеклянного ожерелья.