Украденный дом
Шрифт:
По запруженным народом улицам Тильбона Герд медленно, но неотступно следовал на безопасном расстоянии за черным экипажем под охраной. В такой толчее оставаться незамеченным не составляло проблемы. Карета достигла Старого города и свернула во двор роскошной гостиницы.
Льняная рубаха пропиталась потом и липла к телу. Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из груди. Аргилай сидел на постели и не мог понять, кто он и где находится. Только, что он видел каких-то людей, яркую, ослепляющую вспышку и вот он уже здесь – в гостинице в мягкой постели. Сон постепенно
В окно, сквозь шторы лился призрачный свет луны. Где-то в городе лаяла собака. Внизу, в общей зале гостиницы, неразборчивым бормотанием слышался разговор засидевшихся допоздна постояльцев. С соседней постели доносилось ровное, убаюкивающее сопение рыжей наемницы. Казалось, все было мирно и спокойно. Но тот испуг, что юноша испытал во сне, тот страх – порождали странное беспокойство. Что-то случилось. Лаи не мог понять с ним или с кем-то еще. Что-то плохое. Или это все же просто нехороший сон?
Аргилай сел в постели и утопил босые ступни в густой мягкий ворс ковра. Юноша встал и бесшумного подошел к окну. Отодвинул штору и выглянул на улицу. Река Мороська темной лентой блестела под луной. На угольно-черном небе без единой тучки мерцали звезды. В переулке у одного из домов мелькнули фонари. Вероятно, ночная стража – решил юноша. Больше ничто не портило идиллию этой летней городской ночи. Лаи приоткрыл окно и вдохнул воздух полной грудью. Пахло дымом из городских труб, яблоками от растущих во дворе гостиницы яблонь и остывающим после солнечного дня камнем. Лаи уже собрался закрыть окно и задернуть шторы, когда заметил на перилах каменного моста одинокую фигуру. Он напряг память, пытаясь вспомнить, не стояла ли вчера там статуя, коих в Тильбоне в богатых районах, встречалось великое множество. Память отказалась дать разгадку этой задачи, но тут помогла сама статуя. Темная фигура подняла руку к лицу. Лаи испуганно вздрогнул и, отскочив от окна, подбежал к постели Трицы.
– Что? – совершенно не сонным голосом спросила женщина, после первого же прикосновения к ее плечу.
– Там человек на мосту. – дрожа от волнения, сообщил Аргилай. – Мне кажется, это Совенок вернулся.
Трицитиана быстро поднялась, подошла к окну и выглянула наружу. Какое-то время задумчиво изучала темную фигуру, стоящую на каменных перилах. Затем вернулась в постель.
– В руке бутылка. Пьяница какой-то. – подвела она итог и отвернулась к стене.
Лаи в одиночестве растерянно остался стоять возле окна. Слова Трицы его совершенно не успокоили. Где-то глубоко внутри осталось сильное беспокойство. Теперь он точно не уснет. Оставалось только одно, чтобы развеять сомнения. Аргилай натянул узкие штаны, накинул васильковый дублет, сунул ноги в башмаки с загнутыми носами и смело, но безрассудно вышел из гостиницы в ночной Тильбон.
На перилах горбатого каменно моста стоял человек. В руке у него действительно была зажата бутылка. Несмотря на то, человек стоял спиной к Аргилаю тот сразу понял, что ошибся – это действительно не Совенок. Едва ли бывший раб, который стремился попасть из деревни в город, мог найти деньги и заказать себе столь модный и богатый наряд, который украшал подвыпившего незнакомца. Столь же вопиющие узкие штаны, как у Лаи, столь же загнутые носки ботинок и дублет. Хоть и не василькового цвета, но на вид еще более дорогой, чем у Аргилая – с узорами и оторочкой из густого
– Во век не уступит нобиец врагам, йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Я в щепки сломаю дверь пополам, йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Пронзительным визгом встретил кабак, йо-хей…
– Йо-хей! – позвал юноша.
Песня оборвалась на полуслове, незнакомец повернулся, отчего длинное перо на его высокой шляпе дернулось. Это был юноша, на вид на пару лет старше Аргилая. Рука незнакомца, блеснув золотым перстнем, поняла бутылку и поднесла ее к лицу. Парень сделал хороший глоток, осоловевшими глазами, рассматривая Лаи.
– Что? – только и спросил столичный модник.
– У вас все в порядке?
– А, похоже, что у меня все в порядке? – заплетающимся языком ответил незнакомец, а затем пошатнулся, чуть не полетев реку.
– Осторожнее! – испугался Аргилай и протянул руку, чтобы помочь собеседнику спуститься. – Не хотите спуститься вниз? Мне кажется тут мост слегка поустойчивее.
Незнакомец посмотрел на темную воду, текущей внизу Мороськи, затем на собеседника, вновь на воду. Наконец приняв для себя какое-то решение, парень шагнул в реку.
Не секунды не медля Лаи, бегом спустился по мосту к самому берегу и застыл у кромки воды. Незнакомец стоял по колено в реке и в очередной раз пил из бутылки.
– Даже утопиться не могу. – пожаловался парень и громко рыгнул.
Аргилай облегченно выдохнул и на слегка ослабевших от испуга ногах опустился на просмоленные бревна на берегу.
– Может не стоит топиться? – с надеждой спросил Лаи.
– Может. – незнакомец пожал плечами, укутанными в дублет, отороченный дорогим мехом, и медленно побрел к берегу. Дойдя до Аргилая, парень опустился рядом на бревно, протянул собеседнику бутылку и представился. – Я Чарльз. Чарли Статус.
– Аргилай. – ответно представился, Лаи и принял угощение. Глотнул. На удивление в бутылке оказалось сладкое и очень ароматное вино. Судя по шуму, поднявшемуся в голове – изрядно крепленое.
– Тебя когда-нибудь бросали? – спросил Чарли, под которым постепенно образовывалась лужа.
– Бросали. – кивнул Лаи, вспоминая, как оказался один посреди поля, не зная, кто он и откуда здесь взялся.
– Тогда ты должен понимать, как это больно. – Чарльз в истинно пьяном панибратстве приобнял собеседника и с силой сжал его плечо. – Словно вырывают кусок плоти! – с жаром сообщил он, покачивая сжатым кулаком. – Вот ты живешь, мечтаешь, а потом раз – и у тебя уже ничего нет. Ни будущего, ни настоящего. Остаются лишь боль и воспоминания. Эля, Джоан и прекрасная Снежана. Зачем они так со мной?
– А бывает и хуже. – кивнул юноша и вновь приложился к бутылке. – Бывает, и воспоминаний нет.
– А отец, – модник сокрушенно покачал головой, совершенно не слушая собеседника. – Теперь он откажется от меня.
– С тобой случилось что-то действительно ужасное. – участливо посочувствовал Аргилай и вернул бутылку ее хозяину. – Расскажи, я умею слушать.
Чарли Статус принял бутылку, до побелевших костяшек сжал горлышко в кулаке и уставился куда-то в пространство. Какое-то время он молчал, собираясь с мыслями или решая, стоит ли рассказывать случайному собутыльнику о своем сокровенном горе. За это время по мосту кто-то прошел. Лаи услышал приглушенные голоса. Двух парней под мостом ночные прохожие не заметили.