Украденный наследник

Блэк Холли

Эти слова так ошеломили и разозлили Рэн, что рыдания тут же стихли.

– Нет! – выкрикнула она, чувствуя, что теряет над собой контроль.

– Тогда прекрати рыдать и слушай меня, – сказал ей лорд Джарел. – Ты отправишься с нами по своей воле, или я лишу жизни каждого, кто находится на этой кровати. Сначала ребенка, потом – остальных.

Ребекка испуганно всхлипнула. Смертные родители Рэн смотрели на нее с ужасом, но теперь уже по другой причине.

– Я пойду с вами, – наконец произнесла Рэн. Ее голос все еще дрожал от слез, хотя она изо всех сил

старалась не плакать. – Раз меня здесь не любят, я согласна уйти.

Грозовая ведьма подняла ее на руки, и они унеслись прочь.

Два года спустя Рэн обнаружили полицейские. В свете фар патрульной машины они увидели девочку, бредущую по обочине шоссе. Подошвы ее туфель были истоптаны, словно она танцевала в них до упаду, одежда настолько пропиталась морской солью, что отвердела. Ее щеки и запястья были исполосованы шрамами.

Когда полицейский спросил, что произошло, она не захотела отвечать – или, быть может, не смогла. Она рычала на каждого, кто приближался к ней. Стоило им привести ее в комнату, как она спряталась под кушеткой и отказывалась называть женщине, которую полицейские позвали на помощь, свое имя и адрес своего прежнего дома.

Их улыбки причиняли боль. Ей все вокруг причиняло боль.

Как только они отвернулись, она исчезла.

Глава 1

Положение месяца на небе сообщает мне, что сейчас половина одиннадцатого. Задняя дверь дома открывается, и из-за нее показывается моя не-сестра. Она учится на втором курсе колледжа, и расписание у нее непостоянное. Прячась в тени, наблюдаю, как она присаживается на корточки, ставит пустую миску на верхнюю ступень крыльца, покосившегося и потрескавшегося от времени, и наливает туда молоко из картонной коробки. Несколько капель попадает мимо. Моя не-сестра хмурится, всматриваясь в темноту за деревьями.

Я знаю, что это невозможно, но на мгновение мне кажется, что она смотрит на меня.

Я ухожу еще дальше в тень.

В воздухе висит густой аромат хвои, смешивающийся с запахом перегноя и мха, который я сминаю между босыми пальцами ног. Ветер доносит до меня вонь остатков ликера, прилипших ко дну бутылки в контейнере для сбора стекла; тухлое зловоние из пустого мусорного бака; сладкие, ненатуральные нотки духов, которыми надушилась моя не-сестра.

Я смотрю на нее голодным взглядом.

Бэкс наливает молоко уличной кошке, но мне нравится представлять, что она делает это для меня. Для своей давно позабытой сестры.

Несколько минут она стоит на крыльце, не обращая внимания на мошек и комаров, которые кружат над ее головой. Лишь когда она скрывается за дверью, я подкрадываюсь ближе к дому и заглядываю в окно. Наблюдаю за не-мамой, которая сидит перед телевизором и вяжет. Не-папа устроился за кухонным столом с ноутбуком – отвечает на электронное письмо. Я вижу, как он прикрывает рукой глаза, словно очень устал.

Когда я жила при Дворе Зубов, меня наказывали, стоило назвать людей, которые меня вырастили, мамой и папой. «Люди – обычные животные, – говорил

лорд Джарел, сопровождая свои слова ударом такой силы, что у меня перехватывало дыхание. – Омерзительные животные. В твоих жилах нет их крови».

В надежде избежать гнева лорда Джарела я приучила себя называть их не-мамой и не-папой. Я не расстаюсь с этой привычкой, чтобы помнить, кем они были для меня и кем им никогда не стать вновь. Я хочу помнить, что у меня нет ни дома, ни семьи.

Я чувствую, как по коже бегут мурашки, и осматриваюсь по сторонам. Замечаю сову, которая сидит на ветке высоко над головой и изучает меня, склонив голову набок. Вот только это не сова.

Поднимаю камень и бросаю в существо на дереве.

Оно принимает обличие хоба и с пронзительным визгом взлетает в небо. Размахивая крыльями, он делает два круга, а затем набирает высоту и удаляется навстречу луне.

Местные фейри не питают ко мне дружеских чувств. Я об этом позаботилась.

Еще одно подтверждение того, что я – никто и мне нигде нет места.

Мне очень хочется задержаться во дворе, где когда-то играла, но я борюсь с соблазном и ухожу прочь. Моя цель – ветви боярышника, росшего на окраине города. Я стараюсь держаться в тени деревьев, осторожно ступая по земле босыми ногами. Наконец останавливаюсь перед кладбищенскими воротами.

Огромный боярышник с белыми цветами возвышается над надгробиями и могильными памятниками. Отчаявшиеся люди – чаще всего подростки – приходят сюда и привязывают к его веткам записки с желаниями.

Рассказы про него я слышала еще в детстве. Этот боярышник называют Дьявольским Деревом. Приди к нему три раза, трижды загадай желание, и тогда появится дьявол. Он даст тебе то, что попросишь, но взамен заберет то, что захочет сам.

Однако это не дьявол на самом деле. Я жила среди фейри и поэтому знаю, что сделки со смертными заключает глейстиг – существо с козьими ногами, которое любит полакомиться человеческой кровью.

Я залезаю в колыбель из веток, которые колышутся, осыпая меня лепестками. Прижимаюсь щекой к шершавой коре и жду, слушая шелест листьев. Могилам на кладбище, посреди которого растет боярышник, больше сотни лет. За это время надгробия стали хрупкими и белыми, словно кости. Сюда уже давно никто не приходит, поэтому отчаявшимся людям можно не опасаться, что их кто-то увидит. Идеальное место для заключения сделки.

Несколько звезд подмигивают мне сквозь цветочный полог. При Дворе Зубов служил ниссе, который составлял карты звездного неба и, глядя на них, подбирал самые благоприятные дни для пыток, убийств и предательств.

Я вглядываюсь в небо, но какую бы тайну ни скрывали звезды, постичь ее я не способна. В Фейриленде я мало чему успела научиться – да и в человеческом мире получила лишь обрывки знаний.

Глейстиг появляется почти сразу после полуночи, громко цокая копытцами. На ней длинное бордовое пальто, которое доходит до колен, явно чтобы подчеркнуть козлиные ноги. Ее волосы цвета древесной коры заплетены в тугую косу.