Украденный сон

Маринина Александра

Подойдя к окошку регистратуры, она получила свою медицинскую карту, оставила куртку и шапку в гардеробе и поднялась на третий этаж в диспансерное отделение. Получив все талоны и направления, Настя вышла на лестницу, ведущую к запасному выходу. Там ее ждал Чернышев с большой сумкой из тонкой синтетической ткани. Чмокнув Андрея в щеку, она, не говоря ни слова, взяла сумку и зашла в женский туалет, расположенный здесь же, а спустя десять минут вышла оттуда с ярко накрашенными глазами, в распахнутом темном пальто, из-под которого ослепительно

сверкал белоснежный врачебный халат. На шее у нее висел фонендоскоп, а в руках была стопка медицинских карт. Замечательная сумка из тонкой ткани лежала теперь в кармане пальто, сложенная до размеров маленького пакетика.

Настя спустилась по лестнице к служебному входу, ведущему во двор, и села в машину с синей полосой и надписью красными буквами "медслужба".

Таких машин во дворе стояло по меньшей мере еще три, и скоро в каждую из них сядут точно такие же женщины в белых халатах, с болтающимися на шее фонендоскопами и медицинскими картами в руках – врачи, выезжающие по вызовам на дом.

Сидевший за рулем Чернышев взглянул на Настю и рассмеялся.

– Ты что? – удивилась она. – Что-нибудь не так?

– Увидел тебя с накрашенными глазами и вспомнил, как ты от Кирюши удирала, когда брали Галла. Я тебя с тех пор ни разу не видел с макияжем. Знаешь, а ты очень хорошенькая, когда накрасишься.

– Да ну? – скептически бросила она.

– Честное слово. Даже красивая. И чего бы тебе каждый день такой не быть? Нам, мужикам, на радость, твоему самолюбию на потеху. Лень одолела?

– Угу, – промычала Настя, пристраивая на коленях кипу бутафорских медицинских карт. – Лень одолела, ваши мужицкие радости меня не волнуют, а самолюбия у меня просто нет. Ты выяснил, как туда ехать?

Андрей не ответил, осторожно выезжая из подворотни на оживленное шоссе.

– Почему ты мне не перезвонила вчера вечером? – спросил он. – Я же оставлял твоему Леше телефон и просил, чтобы ты обязательно перезвонила.

– Я очень поздно пришла, а у тебя сынишка маленький, боялась разбудить. Что-то случилось?

– Случилось. Бывший следователь Григорий Федорович Смелков живет теперь под Дмитровом, и мы с тобой едем туда по шоссе вдоль Савеловской железной дороги.

Аккуратно сложенная стопка карт посыпалась с Настиных колен на пол.

– Попали, – еле слышно выдохнула она немеющими губами. – Пока не в «десятку», но куда-то очень близко. Наконец-то! Даже не верится.

– Может, ты мне объяснишь, как нам это удалось?

– Сама не знаю. Интуиция, наверное. Помнишь, я спросила тебя, чем зарабатывала на жизнь мать Ереминой?

– Я тебе ответил, что она была портнихой.

– Вот-вот. Я все пыталась понять, почему на рисунке Карташова скрипичный ключ салатного цвета. Что может быть в домашнем обиходе такое, чем можно нарисовать светло-зеленый ключ?

– И что же?

– Мелок. Обыкновенный цветной мелок из обыкновенного набора, который продавался

во всех канцелярских магазинах. Такой набор есть у каждой портнихи, мелками пользуются для раскроя тканей. Тогда я поехала в архив сама и своими глазами прочитала уголовное дело по обвинению Ереминой-старшей. Странное это дело, Андрюша. Я такие дела называю учебными.

– Почему?

– А оно гладкое, как методическое пособие для следователя. Все документы выполнены идеально, все подшито в хронологическом порядке, протоколы отпечатаны на машинке, чтобы читать было удобно, чтобы глаз ни за что не зацепился. Не уголовное дело, а игрушечка, рождественский подарок в нарядной упаковке. Настоящие дела такими не бывают.

– А ты не преувеличиваешь? Я ведь тоже читал дело, но ничего такого мне в глаза не бросилось.

– Так ведь ты не дело читал, а высматривал в нем полезную для нас информацию. Поэтому и внимания не обратил на качество самих документов.

Некоторое время они ехали молча.

– Ты договорился с Карташовым?

– Да, он будет ждать нас в Водниках, у яхт-клуба.

– Я прошу тебя, Андрюша, будь целый день на виду. Лучше всего покрутись у нас на Петровке.

– Не маленький, сам сообразил.

– Я опять пытаюсь руководить? – смутилась Настя. – Извини, пожалуйста.

Возле яхт-клуба она пересела в машину к Борису Карташову. Андрей отогнал «жигули» с надписью «медслужба» к местному отделению милиции и на электричке вернулся в Москву.

Из автомобиля, припаркованного неподалеку от поликлиники ГУВД, вышел молодой мужчина приятной наружности: Предъявив вахтеру пропуск, он уверенно взбежал по ступенькам и подошел к регистратуре.

– Здравствуйте, Галочка, – обратился он к девушке-регистратору.

Та расплылась в улыбке, увидев знакомого.

– Здравствуйте! Что случилось? Заболели? – сочувственно спросила она.

– Ни в коем случае. Коллегу разыскиваю, Каменскую Анастасию Павловну.

Она мне позарез нужна, а на работе сказали, что она проходит диспансеризацию. Я, конечно, грешным делом, думаю, что на самом деле она на свидание побежала, но на всякий случай решил к вам заскочить. А вдруг да повезет!

– Как, вы сказали, фамилия?

– Каменская А. П.

– Сейчас посмотрю.

Девушка скрылась между длинными высокими стеллажами.

– Карты нет, – сообщила она, возвращаясь к окошку. – Значит, ваша Каменская где-то здесь.

– А где мне ее искать, не подскажете?

– Спросите в диспансерном, 302-й кабинет. Они вам точно скажут.

– Галочка, я ваш должник!

Мужчина отошел от регистратуры, постоял несколько секунд возле гардероба, нашел глазами ярко-красную куртку и направился по лестнице на третий этаж.

Дверь 302-го кабинета была распахнута настежь. В коридоре возле включенного телевизора сидели люди с медицинскими картами в руках. Мужчина заглянул в кабинет.