Укради меня
Шрифт:
– Савелич, я у тебя совета спрашивал?
– А то со стороны не видно, как ты на замороченную балерину поглядываешь. Зайкину аж разбарабанило. Впечатление было, что она тебе прям на столе отдастся, чтоб отвлечь.
Зайкина - кентервильское привидение, куда не сунься везде она. Из органов ее поперли, с моей легкой руки. Теперь у адвоката секретуткой отсиживается. Вызвонила Антона и сама напросилась. А у нас были планы, посидеть чисто по-мужски.
– Смотри блядь какой проницательный. Мент что ли? – стебу его. Тоха не обижается
– Само собой. Кстати,
Да ну нахер!
В меня как током ударило. Нехило так под триста восемьдесят.
Сбрасываю окурок в урну и срываюсь с опоры. Ситуация дерьмовее некуда. Разъяренное бабье оно же беспределит похлещи мужиков. С дурью Зайкиной мы на короткой ноге. Лика в этой стычке не сильный соперник.
Миновав основной зал и короткий коридор, вламываюсь в туалет без стука. Никого нет и это не облегчает тревожности. Кровь мизерными порциями просачивается через сердечный клапан. По вискам долбят молоточки. Прислушиваюсь, нет ли поблизости звуков борьбы.
– Спасите !! – пробивает знакомый голосок из загашника возле запасного выхода.
Праведный гнев скапливается в каждой точке, каждого нерва.
Пнул дверь с ноги, выламывая замок. Остолбенел . Это вообще что за дела. От безумных догадок мозг разносит в неопределенные области. Вуайеристы сука ушлепки.
– С днем рождения меня! – хлещет подсовываясь сбоку Антон. Его увиденное веселит, как и предвкушение заварушки.
По глазам и зареванному лицу вижу, в каком шоке пребывает Киса. Еще бы! Смотреть, как один извращенец отсасывает другому, это и проститутке со стажем покажется дикостью. Для нее творящийся пиздец – неудобоварим. Лика выдохнув:
– Ты пришел, – медленно оседает на колени и теряет сознание.
Ну, все, педик, тебе крышка!
С размаху отпечатываю Ликиному соседу в нос угловой удар. Хруст и отлетает, ломая поникшей тушей полки. Хватаю второго за грудки, поднимаю, и с тем же разгоном, прицельно вбиваю по морде.
– Саня, Саня, Саня!
– Савельев влетает и стопорится прямо передо мной. Жилы сводит, адреналин неконтролируемо забивает вены. Мысленно считаю до десяти и перевожу взгляд на Лику.
– Что ж, ты, пацанам даешь повод в больничке отлежаться. Геморрой себе наживаешь. Бляха, Прокофьев, это же круче чем стриптизерши, – Навык, не терять позитив, отработан годами. Подходит, хлопая попеременно по щекам усыпленных «красавцев», – Просыпаемся, голубки, свадебный кортеж скоро подъедет.
Не слушаю его, убираю скотч с ее губ и освобождаю руки. Лика без сознания клонится на меня, я подхватываю и несу на воздух. Антон звонит в дежурку и вызывает наряд.
Невыносимое зрелище. По костям вовсю треск наворачивает, и не одной здравой мысли в башке.
Я сученышам шеи поскручивал, если бы Тоха не вмешался. Кишки выверну, но эти двое сядут по полной программе лет на двадцать. Они у меня все изнасилования за последние пять лет огребут. Я уж позабочусь, чтобы их в одной камере с самыми оголодавшими урками разместили. Распетушат говнюков по прелестной статье. На зоне таким любят печати взламывать. Организуют гей - парад еб..кто
Улавливаю на улице ветер, распологаюсь так, чтобы нас обдувало и опускаюсь с заветной ношей на бордюр.
– Кисунь, открывай глазки, – усадив на колено, смахиваю со щеки волосы.
Лика сначала шевелится, потом моргает, я чуть успокаиваюсь. В глазах плещется непонимание, и резко сменятся тревогой.
– Саш, я не..не..они. Я не хотела…они насильно.
– Не оправдывайся. Я тебе верю, – проговариваю терпеливо. Она перемещает потеплевшие ладошки мне на грудь. Теребит пуговицы, собираясь с мыслями. Не давлю, даю время прийти в себя.
– Костик… он мне со школы проходу не дает. Силой хотел взять…тогда на балконе, и вот..сейчас, – поясняет робко. Поглядывает с сомнением. Да я от переживаний, хоть яд готов испить из ее уст.
– Мне, почему не сказала? Зачем врала, что вы не знакомы? – разбираюсь постепенно, что причина нашего разрыва, может еще и в этом скрываться.
– Затем. Захотела и скрыла, – ситуация патовая, но Лика идет в наступление.
Мне конкретно не нравится, что и со мной стремится бороться. Я всегда на ее стороне. Доказал всем чем мог. С какого черта шипы выпускает.
– Лик, мы не в угадайку играем. Степень серьезности осознаешь? Шутки шутками . Я тебе не чужой человек с улицы. Не чужой же, Кис? Ну? Доверься мне, – поправляю выглянувшую лямочку от лифчика.
Лика повернувшись лицом, перехватывает мою ладонь. Осыпает спешными поцелуями. До смешного быстро и пугливо устраняется. Вот глупыш. Надеется, что я не заметил. Никак не показываю, насколько пронзительно ее нежная вспышка коснулась до души.
– Не чужой, Саша…ты мне не чужой, - убеждает, будто я глупость сморозил. Хочется подначить – убеди в обратном.
– Это я для тебя ничего не значу, – так торопится договорить, не глядя мне в глаза, что половину слов беззвучно, как физиогномист считываю.
И не припомню, когда ощущал себя таким счастливым и…отупевшим. Хватаю ее в охапку. Сгребаю так масштабно, чтобы вся в моих руках поместилась. Целую погружая нас в этот ванильно – розовый транс, что преследует при каждом касании.
Наполняюсь через примитивный, и не к чему не ведущий акт исключительной эмоцией. Не хочу быть наполовину. Хочу быть целым. Загвоздка в том, что ней единственной, это чувство на максимум разносится.
Надавливаю губами сильнее и глотаю ее тихий стон. Дрожь по коже и близко не отторжение. Лика, в той же степени измаялась, существовать порознь.
В одну секунду приходит решение. Украду. По принципу, понравилась девушка - закинул на плечо и унес подальше от всех. Богу все - все можно. Вознесло к этой вершине, хрен кому позволю скинуть. От прелюдий нам двоим только хуже. Умозаключение формирую, но держу в себе.
Слышу приближающиеся сирены, снижаю натиск и отрываюсь. Для обуявшей звериной похоти, этого преступно мало, но позже у нас множество часов, чтобы ее утолить.
– Кис, дождешься меня? – уклончиво кивает. Не совсем уверен, по шальному блеску, что понимает мой вопрос.