Укради мою любовь
Шрифт:
— Вообще нет? — уточнил Коста. — В принципе?
— Зачем вам посредник между молитвой и богами, — пожала плечами женщина. — Они и так услышат.
Элис коснулась лбом мраморных ступней, посмотрела в белое лицо светлой с такой отчаянной надеждой, что Косте отчего-то очень захотелось, чтобы однажды в ее молитвах промелькнуло и его имя.
— Возможно, — сказал он, вновь посмотрев на служку, которая игриво ему улыбнулась. — А вы не заметили чего-нибудь странного в храме?
— Было кое-что, — кивнула она.
— Что именно? — насторожился Коста.
—
— Кровь ниоткуда, сочащиеся полы, странный запах, — перечислил он, — что-нибудь такое было?
— Нет, — покачала служка головой. — Городская управа щедро выделяет деньги на поддержание храма, так что ничем у нас не воняет. Всего доброго.
Задрав подбородок, как будто Коста оскорбил ее лично, она пошла к скамейкам и принялась протирать их, оттопырив зад.
Повернувшись к нему, Элис мягко улыбнулась, и у Косты сердце забилось чаще, когда он пошел к ней навстречу сквозь свет, льющийся в отверстия в потолке. В его снах она убегала, а теперь вот стоит и ждет. Так неужели он не сумеет ее удержать?
— Что ты ищешь? — спросила она.
— Знаки, — ответил Коста. — Если поблизости есть некрос, в храме можно найти знак.
Элис выдохнула, словно набираясь решимости, покусала губы.
— Коста, я должна кое в чем тебе признаться.
— Я тоже, — ответил он. — Мне так нравится, когда ты называешь меня этим именем.
— Может, присядем, — предложила она, повернувшись к лавкам, где суетилась подозрительная служка.
Волосы женщины были слишком желтыми. Вряд ли прислужница храма стала бы их осветлять. Да и повадки… Не то чтобы Коста был завсегдатаем публичных домов, но в борделе такую деваху представить куда проще, чем в храме.
— Говори тут, Лисичка, — сказал Коста. — Уверен, я устою на ногах, что бы ты ни сказала.
— А я вот совсем не уверена, — с сарказмом произнесла она, отведя взгляд.
Коста погладил ее щеку, завел за ухо мягкий рыжеватый завиток.
— Во что бы ты ни вляпалась, мы с этим справимся, — заверил он.
— Почему это ты решил, что я во что-то вляпалась? — поинтересовалась Элис.
— Я не виню тебя, — поспешно сказал он. — Я понимаю, ты была в сложной ситуации.
— В какой еще ситуации? — нахмурила она брови.
— Одна, в чужом городе, без всякой поддержки, — сказал он. — Говард Доксвелл выделил тебе содержание?
— Нет, — ответила она. — Но я и так бесконечно ему благодарна.
— Ты могла получить куда больше, как вдова, чем дом с дурной репутацией на задворках страны.
— Но я не вдова Гевина Доксвелла, — Элис понизила голос и глянула в сторону женщины, которая усердно терла одну и ту же лавку, делая вид, что их разговор ее вовсе не интересует. — Давай лучше выйдем.
Она пошла к выходу, а Коста задержался у статуи. Светлая Мауриция, прижав руки к груди, смотрела на него с печалью, а в уголках ее прекрасных глаз как будто собралась пыль. Коста подтянул лавку, не обращая внимания на гневные окрики, взобрался на нее с ногами и подковырнул ногтем темную корочку.
— Обычная
И кого же она, интересно, призовет на помощь.
— Будете приставу объяснять, чего это вы тут лавки портите и статуи грязными руками колупаете.
— Я больше не буду, — усмехнулся Коста, спрыгнув на пол.
Элис нетерпеливо притоптывала ножкой, ожидая его у входа, и Коста, обтерев пальцы о платок, подошел к ней.
— Жениться будем в другом храме, — сказал он. — Этот мне не нравится.
— Да с чего ты решил, что это такая великая радость — выйти замуж? — тут же вспыхнула возмущением Элис.
С высоты ее печального опыта, Лисичка права. Но неужели она не видит разницу между ним и старым Доксвеллом?
— Смотря за кого, конечно, — согласился Коста. — Элис, я не буду тебя обижать, честное эльенское. Напротив, я бы баловал тебя изо всех сил. Я бы дал тебе положение в обществе, богатство, уверенность в будущем. Тебе бы никогда не пришлось работать. Ты бы организовывала балы и вечера, только если бы тебе и правда этого хотелось.
— Мне нравится то, чем я занимаюсь, — ответила она. — Возможно, Говард Доксвелл и правда хотел сослать меня с глаз долой и подсунуть неликвидный дом, но так уж вышло, что это оказалось настоящим подарком судьбы. И ты, Коста…
— Я тоже подарок, — согласился он. — Наконец мы приходим к какому-то консенсусу.
— Ты вообще не подарок, — отрезала она. — Хватит меня перебивать!
— Лисичка, просто скажи «да» и поженимся хоть сегодня. Распишемся в управе, а церемонию в храме проведем потом, раз уж в Виларе не выйдет.
— Нет! — выпалила она. — Вы не думали, Варден эль Брао, что жениться надо по любви?
— Думал, — кивнул Коста. — Нам было хорошо той ночью. А будет еще лучше. Страсть — отличное топливо для чувств. Ты молодая здоровая женщина, Элис. Не станешь же ты добровольно отказываться от всех удовольствий, которые может подарить тебе жизнь? Которые могу подарить тебе я…
Он попытался обнять ее, но Элис шлепнула его по ладони.
— Убери свои руки, Коста, — потребовала она, с вызовом глядя ему в глаза. — Ты не имеешь права меня лапать. Да еще и на пороге храма.
— Мне хотелось сделать это прямо там, но я сдержался, — похвастался он. — Элис, я просто с ума по тебе схожу. Ты засела у меня под кожей как заноза — не вытащить. Четыре года я видел тебя во снах, четыре года оборачивался вслед каждой рыжей женщине, надеясь, что это ты. Но ни у кого нет такого теплого оттенка и таких глаз, точно летнее небо…
На этот раз она не стала выворачиваться и позволила себя обнять. Надо было хватать ее ночью и тащить наверх, потом бы разобрались с ее заморочками. Замуж, не замуж… Без оформления даже проще, но Коста не хотел скрываться. Напротив, ему хотелось официально представить Лисичку своей дамой, и чтобы никакой плешивый мэр не смел трогать ее нежных рук.