Украина: история
Шрифт:
17. ВОСТОЧНАЯ ГАЛИЧИНА: ОПЛОТ УКРАИНСТВА
Какую пользу могут принести правовые реформы экономически и социально неразвитому, культурно застоявшемуся и политически слабому обществу? Говоря более конкретно, каково было воздействие конституционных реформ XIX в. на украинцев, живших под властью Габсбургов? К концу столетия западные украинцы добились очень многого благодаря новым возможностям, предоставленным конституцией. При этом они ясно понимали, что законы и конституции гарантируют социально-экономическую и национальную справедливость лишь в определенных и далеко не достаточных пределах. Однако в общем итоге результаты австрийских конституций 1848 и особенно 1867 годов были положительными и способствовали беспрецедентному подъему политической
Социально-экономические аспекты
После 1848 г. Галичина, так же как и Закарпатье с Буковиной, оставались беднейшими регионами Европы, что давало некоторым историкам повод называть их «кладовой экономических абсурдов». Одним из главных хозяйственных недостатков этих провинций было отсутствие годной к экспорту продукции, вроде сахара или пшеницы, которые, к примеру, способствовали экономическому подъему российской Украины. Непреодолимым препятствием на пути развития промышленности. даже в скромных масштабах, была конкуренция со стороны таких развитых индустриальных провинций, как Богемия, Нижняя Австрия и Моравия, которые легко подавляли слабые попытки Галичины индустриализироваться. Политика Вены только усугубляла ситуацию. Кроме того что имперское правительство практически не заботилось об улучшении положения в Галичине, оно еще и явно отдавало предпочтение западным провинциям, устанавливая несбалансированные тарифы. Земли Габсбургов, населенные западными украинцами, были еще в большей степени внутренней колонией, чем Восточная Украина в Российской империи.
К тому же землевладельческая элита провинции отнюдь не горела желанием проводить экономические изменения, боясь, что развитие региона, особенно индустриальное, лишит ее дешевой и многочисленной рабочей силы. Таким образом, Галичина, Буковина и находившееся под влиянием Венгрии Закарпатье оставались аграрными обществами с малым накоплением капитала, слабой внутренней торговлей, низким уровнем урбанизации, минимумом промышленности, чрезвычайно низкой заработной платой и наивысшим избытком рабочей силы в империи. Только в последнее десятилетие XIX в. появились слабые проблески улучшения ситуации.
То, что Вена так пренебрегала Галичиной, не должно создавать впечатление, что это была какая-то совсем незначительная часть империи. В 1910 г. здесь проживало 15 % всех подданных Габсбургов. Территории, заселенные западными украинцами, были среди немногих, где наблюдался рост населения. В Галичине его численность выросла с 5,2 млн в 1849 г. до почти 8 млн в 1910. Впрочем, трудно сказать, было ли это благом, поскольку растущая плотность сельского населения (с 32 человек на 1 ка км в 1780 г. до 102 в 1910) только усиливала социально-экономические проблемы.
Большие изменения произошли и в этническом составе населения Галичины, хотя они и не были столь драматичны, как это кажется на первый взгляд. Если в 1849 г. украинцы составляли более половины населения провинции, то к 1910 г. свыше 58 % было зарегистрировано как поляки и только 40 % — как украинцы. Даже в Восточной Галичине доля украинцев снизилась до 62 %. Отчасти эти изменения можно объяснить притоком поляков из западных в восточные районы провинции и польской ассимиляцией, в первую очередь немцев. И все же главной причиной следует считать прирост евреев в составе населения провинции: с 1831 по 1910 г. их удельный вес удвоился с 6 до 12 %. Они же были склонны отождествлять себя, по крайней мере по языку, с поляками.
Впрочем, в структуре занятости наций, населяющих провинцию, изменения были невелики. Украинцы оставались всецело аграрным народом. В 1900 г. около 95 % из них было занято в сельском хозяйстве, лишь около 1 % — в промышленности (какой бы малой она ни была) и всего 0,2 % — в торговле. Украинская интеллигенция, включая
Положение крестьянства. Как и в России в 1861 г, освобождение крепостных в габсбургской империи в 1848 г., подняв их правовой статус и политические права, не облегчило экономического положения. По сути проблема заключалась в росте цен и снижении доходов. Основным бременем, лежавшим на крестьянах, был долг за земли, полученные в 1848 г. Поначалу венское правительство обещало покрыть стоимость передачи земель за свой счет, однако в 1853 г., когда были восстановлены дореволюционные порядки, оно переложило большую часть этих расходов на крестьян. Вдобавок ко всему крестьяне облагались целой серией прямых и косвенных налогов: на содержание школ, на дороги и т. д.
Однако более всего раздражала крестьян проблема так называемых сервитутов. По условиям раскрепощения помещики сохраняли за собой право владения сервитутами, т. е. лесами и пастбищами, пользоваться которыми до этого могли и крестьяне. Это означало, что теперь крестьянам приходилось платить любую назначаемую помещиком цену, чтобы получить дрова, стройматериалы или корм для скота. Обычно такая цена была столь высока, что, казалось, юридическое крепостничество периода до 1848 г. заменили экономическим закрепощением. Стремясь ослабить эту удавку помещиков, крестьяне тысячами обращались в суды по поводу сервитутов. По данным Ивана Франко, из 32 тыс. дел о сервитутах, рассмотренных судами с 1848 по 1881 г., помещики выиграли 30 тыс. Такой исход не оставлял ни малейших сомнений относительно того, в чьих интересах действовала система Габсбургов.
С ростом цен количество земли, находившейся во владении крестьян, уменьшалось, соответственно быстро падали их доходы. В 1859 г. средний крестьянский надел в Восточной Галичине составлял 12 акров (4,8 га), в 1880 г.— уже 7 акров (2,8 га), а в 1902 г.— 6 акров (2,4 га). Говоря иначе, удельный вес крестьян, которых можно было считать бедными (т. е. владевших менее чем 12 акрами земли), возрос с 66 % в 1859 г. до 80 % в 1902. Главной причиной уменьшения крестьянских наделов были их переделы между детьми владельца: в средней крестьянской семье обычно было до четырех детей. С уменьшением крестьянского землевладения крупные владения увеличивались, поскольку их собственники скупали земли крестьян, которые уже не могли прокормиться со своих крошечных участков. Таким образом, Восточная Галичина была краем, где около 40 % пахотных земель принадлежали 2,4 тыс. крупных землевладельцев, а на сотни тысяч крестьян с их крохотными наделами приходилось 60 % обрабатываемой земли.
Для крестьян, пытавшихся найти источники пополнения доходов, перспективы были далеко не радужными. Если они нанимались батраками в крупные поместья, их ожидала самая низкая плата в империи — приблизительно четверть той, что была принята в самой Австрии. Если же с отчания они обращались к ростовщикам-«лихварям» (обычно это были евреи — шинкари в селах или владельцы магазинчиков в городах, где не было банков), то рисковали провалиться в финансовую пропасть. Годовой процент 150—200 (еще одна причина, по которой деньги сосредоточивались у ростовщиков, а не вкладывались в промышленность) превращал в непосильное бремя ту небольшую ссуду, которую крестьянин брал, чтобы продержаться до следующего урожая. Часто наивные крестьяне залезали в большие долги по неосторожности: ростовщики нередко давали им товары или выпивку в кредит, а затем, дав долгам накопиться, выставляли огромные счета. Когда крестьяне оказывались не в состоянии их оплатить, кредиторы отбирали у них землю или пускали ее с молотка.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
