Украсть Ленина
Шрифт:
— Деянь неузкая! — пробормотал себе под нос коротышка и даже подпрыгнул от восторга. — Чуйки!
Вот же оно! Вот он, желанный клич, сильный, хлесткий, готовый к употреблению! И как быстро он выскочил на поверхность, словно только и ждал прихода хозяина, как радостно блеснул сталью крепких народных зубов! Вот уж повезло, так повезло! Здесь все было замечательным, все неслучайным, во всем усматривался глубокий потаенный смысл. Даже имя мужика — Фикса: мол, давай, вождь, фиксируй, не упусти момент. Даже металлические коронки во рту: грош
— Пришли, — сказал Вовочка, останавливаясь у высоких металлических ворот, запертых на висячий замок. — Закрыто. Ну и что? Нам же лучше.
— Это чем же лучше? — устало поинтересовался Веня.
— Заперто, значит, никого нет. Устроимся без помех. Сюда, Владимир Ильич, сюда… вот тропинка.
Они шли вдоль проволочной изгороди, пока Вовочке не показалось, что он нашел место, где можно перелезть внутрь. Он наступил ногой на нижнюю нитку и приподнял верхнюю, как это делают секунданты боксеров, приглашая своих подопечных в ринг.
— Веник, давай!
Веня с сомнением покачал головой и не двинулся с места. Чем дальше, тем больше происходящее казалось ему дурным издевательским сном.
— Эй, бомжи! Огоньку не найдется?
Из кустов и из-за деревьев к ним выходили четверо крепких молодцов в кроссовках и спортивных костюмах. Их ленивая расслабленная повадка сразу напомнила Вене покойного группенфюрера фашиков со Смоленки. Вовочку, судя по всему, посетили те же воспоминания: его рука дернулась было за пояс, но тут же опустилась. Пистолет, пришедшийся так кстати на кладбище, давно уже лежал на морском дне напротив Куршской косы.
— Не курим мы, ребята, — сказал он, загораживая мумию свои телом. — Старые уже, здоровье не то.
Старший «бык» ухмыльнулся.
— Не то, говоришь? Будет еще хуже.
Он коротко, без замаха ударил Вовочку поддых, отчего тот согнулся и упал на колени, открывая «быкам» доступ к коротышке. Коротышка гордо вскинул лысую голову, как индейский вождь перед генерал-сатрапами.
— Деянь неузкая! — воскликнул он.
Веня прикрыл глаза. Учитывая ситуацию, поведение мумии выглядело абсолютно безрассудным. Оставалось надеяться на то, что «быки» не поймут значение сказанного. Увы, к вениному удивлению, эта надежда оказалась напрасной. По крайней мере, часть народа понимала коротышку без всякого перевода. Сначала — проводники телок, теперь вот — эти громилы…
— Это кто это дрянь нерусская? — изумленно переспросил старший «бык» и сунул руку в карман. — Ты сечешь, с кем базаришь, чурка лысая?
— Погоди, Колян, — остановил его один из товарищей. — Цезарь велел не бить, подождать, пока сам приедет.
— Цезарь, Цезарь… — проворчал Колян, не отрывая взгляда от маленьких прищуренных глаз коротышки. — Базар-то про нас, а не про Цезаря!
Но, видимо, имя босса значило много даже для оскорбленного в своих лучших чувствах
— Ладно, никуда не денется. Вяжите их, братва.
Пока братва исполняла приказ, Колян старательно тыкал толстым пальцем в кнопки мобильного телефона.
— Алло! Дай мне Цезаря… это Коля. Чего, чего… поймали поджигателей, вот чего! Алло, Цезарь? Ну, мы это, как его… Ага… Какие с виду? С виду бомжи сраные. Приедешь, или, может, мы сами… Нет? А то бы мы… Ну, как скажешь. А куда их пока сложить? — он потянул носом воздух. — В дом не советую: воняют, как чушки немытые. Ага… ага… понял. Я понял.
«Сложили» пленников, по не лишенному юмора указанию Цезаря, прямо в шалаше, связав при этом по рукам и ногам так, что трудно было пошевелить пальцем. Сопротивление выглядело бесполезным, поэтому Веня и Вовочка молча подчинились. Зато коротышка суетился за троих: театрально рвался на свободу, вертел головой и при этом непрерывно выкрикивал: «Чуйки!.. деянь неузкая!..» Обзываемые «быки» скрипели зубами, подрагивали мощными бицепсами, но от карательных мер пока воздерживались, откладывали на потом. По всему выходило, что жить троим осталось не далее, чем до приезда большого бычьего босса, Цезаря.
Затем подошли посмотреть на «поджигателей» средних лет мужчина и женщина. Роль экскурсовода играл Колян.
— Вот, Екатерина Вилоровна, — сказал он, пиная ногой коротышку. — Поймали. Хотите, мы из них чучела сделаем? Будут экспонатами.
— А что, Катенька, это мысль… — мужчина склонил голову набок. — Смотри: вот этот, посерединке, даже на Ильича похож. Лоб, конечно, низковат, но если гипсу добавить…
— Точно, — согласилась женщина. — А вон тот — вылитый Зиновьев…
Она повернулась к Коляну.
— А что, действительно можно сделать чучела? Вы не шутите?
Колян заржал.
— Цезарь все может, Екатерина Вилоровна. У него на даче такие есть. Хек, царствие ему небесное, телохранитель евонный и барыга какой-то. Почему барыгу поставили, я уж и не знаю. А Хека Цезарь очень любил. Как тамбовские его в прошлом годе завалили, велел чучело сделать. Чтоб не расставаться. Вот они и стоят там на входе, оба двое…
— Трое, — возразил сзади один из быков. — Феликс еще…
— Ага, — согласился Колян. — Точно. Еще и пес его покойный, Феликс.
— Это незаконно, — сказал Веня. — Мы живые люди.
— Что мы вам сделали? — сказал Вовочка.
Мужчина нагнулся и оценивающе посмотрел на полковника.
— А этого, красномордого, куда? Может, под рабочего Емельянова сойдет?
— Не думаю, — покачала головой Екатерина Вилоровна. — Тот на фотографиях худой. Время царское, голодное.
— После революции, небось, отъелся… — хихикнул мужчина.
— Чуйки! — выкрикнул коротышка. — Деяни неузкие!
— Вот же сволочь, — с чувством сказал Колян. — Ну, погоди у меня…