Украсть мечту
Шрифт:
И то, что старшая подруга не побоялась показать ему свою слабость, говорило лучше любых слов. Пять лет они жили бок о бок, но до сих пор Джар ни разу не видел даже намека на слезы. Пять лет Лианелла оберегала и защищала его, забыв о себе самой. Пять лет, за которые она своей любовью и заботой превратила его из уличного оборванца в перспективного мага. Пять долгих лет, которые Ли была ему матерью, пусть и разница в возрасте у них была в чертову дюжину лет. Теперь пришел черед отдавать долги. Он уже не тот оборванный и испуганный мальчишка. Однажды он станет равным
Он гладил Ли по голове и укачивал, как великовозрастного ребенка. Она тихо всхлипывала, но скоро перестала.
– Не ходи на Лицо сейчас, ладно? Отдохни. А когда вернется Иен и мы составим маршрут, то отправим тебя к Веронике.
– Хорошо, – едва слышно отозвалась Ли.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Джарвин поверил. Он не стал забирать у нее морфеев проводник, требовать клятвы или продолжать убеждения. Знал, что не обманет. Ее дыхание становилось все спокойнее и глубже. «Уснула» – с удивлением понял маг. Он мягко уложил Ли на подушку, укрыл пушистым одеялом и тихо выскользнул за дверь.
В эту ночь для него все переменилось. Джарвин так и не уснул до утра, все крутился и размышлял о том, что случилось, и о том, что только могло случиться. Ясно одно – это путешествие раз и навсегда перевернет весь его мир.
Против такого волнения Джар знал только один рецепт: берете щепотку энтузиазма, ставите себя рядом с рабочим столом и трудитесь до тех пор, пока не позабудете свое имя. Рецепт как всегда сработал безотказно: Джарвин даже не замечал, как просыпались и выходили в общее помещение фургона его попутчики. И только когда они все собрались, расселись на двух диванах и принялись оживленно беседовать, Джар отметил, что стало шумновато, и стал искать источник назойливых звуков. Вот тогда он и увидел общее собрание, к которому поспешил присоединиться.
Иль, прежде не знакомый с нечеловеческим упрямством Старца, пытался убедить его в своей правоте:
– Послушайте, Старец, при всем уважении к вашим сединам: вы не правы! Мы должны как можно скорее двинуться в путь. Чем дольше мы стоим, тем выше шансы попасть прямиком в распахнутые объятия отдела взыскания! Мы должны выезжать немедленно. Да скажите ему кто-нибудь!
Джарвин и Ли хором рассмеялись.
– Иль, – успокаивающим тоном обратилась к нему Ли, – Не утруждайте себя! Вы сейчас сыпете сахар в море.
Все удивленно повернулись к ней. Невысказанный вопрос витал в воздухе, и стиллер поспешила объяснить:
– Это такое сравнение. Как если бы вы стали сыпать сахар в море, чтобы то перестало быть соленым.
– А зачем это делать? – деловито осведомился Иль, позабыв, кажется, о своем горячем споре.
– Ну, вдруг бы вы решили, что вам хочется сделать море сладким?
– С чего бы это вдруг?
Серьезность Иля превышала все разумные пределы. Неизвестно, чем бы закончились расспросы, если бы посреди комнаты не возник Иен.
– А вот и я! Соскучились?
– Для призрака ты чересчур жизнерадостный! – притворно возмутилась Ли.
– Это потому, что я не мертвый! – парировал Иен.
Старец
– Ну что, Иен, есть свободный путь?
– Есть! – беззаботно отозвался призрак, – Через Большой Испытательный Полигон.
Повисла гнетущая тишина, сквозь которую прорезался тонкий голос Амы:
– Через тот самый Большой Испытательный Полигон?
– А ты знаешь еще один, не тот самый? – в голосе Джарвина звучал сарказм, хотя на самом деле он силился скрыть испуг.
– Итак, – спокойно подытожил Иль, – Мы едем через полигон Корпорации Изобретения и Внедрения? Вы ведь о нем толкуете?
– А что, у нас есть другой выбор? – получив в ответ лишь всеобщее молчание, Ли продолжила, – Так я и думала. Тогда держите курс на БИП, а я пока отлучусь ненадолго.
Ли подмигнула Джарвину и скрылась за дверью своей комнаты. Остальные принялись изучать карты и прокладывать новый маршрут.
Глава 7. Вероника
Вероника открыла глаза в полной темноте. Невозможно! Время в обоих мирах течет одинаково, а с Изнанки она ушла утром. Значит, и на Лице должно быть утро, разве нет? Логика логикой, а факты оказались куда упрямее: в комнате – или где еще она очутилось – клубился кромешный мрак. Что теперь? Попробовать подняться? При первом же движении правая половина тела отозвалась острой болью, будто в кожу одновременно воткнули сотни длинных игл. Вероника невольно вскрикнула.
– Очнулась? Как себя чувствуешь? – вопросил из темноты довольный мужской голос и тут же угрожающе предупредил, – Зажмурься, сейчас свет пущу.
Вероника предпочла не спорить и поступила, как велено. Яркая вспышка не заставила себя ждать и расплылась красным пятном по векам. Медленно, чтобы хоть чуточку привыкнуть к свету, девушка открыла глаза и все равно болезненно зажмурилась от беспощадного утреннего солнца, лившегося сквозь открытые жалюзи. В воздухе витали пылинки и едва уловимый запах больницы. Вероника лежала на необъятной кровати, застеленной свежим бельем безликого серого цвета. Рядом стояло глубокое кресло, в котором и сидел источник довольного голоса – не менее довольный мужчина. Весь его облик лучился жизнерадостностью: от короткого ежика темных волос до кончиков носков дорогих лакированных туфлей. На загорелом лице светились ясные серо-голубые глаза, и смотрели они уже с беспокойством: Вероника не отвечала, вызывая у мужчины опасения за ее здоровье.
Она быстро об этом догадалась и отозвалась, вспомнив наконец, что он задал ей вопрос:
– Спасибо, чувствую себя паршиво. Где я?
– В моей клинике.
– А почему кровать тогда такая огромная? – спросила Вероника и сразу пожалела: неужели поумнее вопроса не нашлось?
– Палата повышенной комфортности. Любой каприз клиента, как говорится. Остальные палаты заняты, вот и положил тебя в эту. Не боись, завтра выпишу: переломов и трещин у тебя нет, отделалась легкими ушибами. Моей машине и то больше досталось.